кукан с крупными хариусами, да и время позволяло поймать еще столько же. Раз уж пришлось задержаться, то почему бы не потратить его с пользой, отдохнуть и хоть ненадолго избавиться от тревожных мыслей. Неприятные предчувствия тяготили его, и единственный способ забыться – заняться рыбной ловлей.
Благополучно добравшись до камней, Алексей обнаружил кукан там, где его и оставил, – в проточной ямке у самого берега. Русло ручья было забито валунами и обломками деревьев. С первой же поклевки в этом завале можно лишиться и лески, и крючка. И Алексей направился по ручью вверх, выбирая более удобное и безопасное для рыбалки место.
Вскоре он вышел к небольшому озеру. Хариусы то и дело выскакивали из воды – кормились снующими над ее поверхностью комарами и мошками. Их серебристые тела мелькали в воздухе, с плеском шлепались в воду, отчего все озеро покрылось мелкими, как блюдце, расходящимися кругами. Их было так много, что не успевали исчезнуть одни, как на их месте появлялись другие. Озеро буквально кишело рыбой.
Алексей огляделся по сторонам. Россыпи огромных камней подступали к воде. В них ничего не стоило укрыться целой роте солдат, а не то что одному человеку или зверю, вздумай он поохотиться на беспечного рыбака. В какое-то мгновение Алексей пожалел, что не взял с собой одну из собак. Уж они бы не позволили подойти незаметно тому, кто пожелал бы это сделать, воспользовавшись крадущейся с гор темнотой.
Хариус жадно хватал наживку. Увлекшись, Алексей обогнул озеро и прекратил рыбалку только тогда, когда внезапно опустился туман. Подступающая темнота завершила свое дело. Через четверть часа вокруг не было видно ни зги. Поначалу он растерялся. Тайга вновь заявила о себе, наказав его за беспечность. Алексей решил обогнуть озеро, чтобы выйти к ручью, где он оставил свой первый кукан с рыбой, а от него уже двигаться к заимке. В лагере наверняка его уже хватились и непременно выйдут навстречу.
Подбодрив себя такими рассуждениями, Алексей стал пробираться между камнями к ручью, но уже через мгновение провалился в незаметную в темноте яму с водой, вымок по пояс и к тому же потерял рыбу. Тяжелый кукан теперь не оттягивал руку, и он пошел быстрее. Однако вскоре перед ним возник новый ручей, очевидно, впадавший в озеро с противоположной стороны. Он оказался довольно глубоким, к тому же подступы к нему были заболочены и заросли острым рогозом и камышом. Чертыхаясь и проклиная себя за самонадеянность, Алексей принялся искать переправу. Сначала он прошел по ключу вниз, затем вверх, но ручей был настолько полноводным, а течение его таким быстрым, что прошло не менее часа, пока Алексей сумел перебраться на противоположный берег. Но теперь он совершенно не знал, куда ему идти, и пошел напрямик, полагая, что должен вскоре услышать лай собак и крики людей, а возможно, и выстрелы. Иван с близнецами непременно отправятся его искать, когда не обнаружат на ручье.
Чисто подсознательно он старался двигаться как можно тише, но все его знания о лесной жизни были почерпнуты из книг Фенимора Купера да кратких наставлений Ермашки, поэтому ему плохо удавалась бесшумная поступь индейца или сибирского соболятника.
Он чувствовал сильнейшую усталость и отчасти поэтому утратил способность рассуждать здраво, поскольку после недолгих раздумий воскликнул вслух: «Да черт бы с ним!» – и смело зашагал сквозь чащу. И вправду, с чего бы ратникам бродить по тайге в ночное время, а против зверья у него есть карабин да верный «смит-вессон» в придачу...
«Идти или заночевать?» – Вскоре эта мысль стала посещать его все чаще и чаще. И когда ноги завели Алексея в густой кедровый лес, он стал присматривать себе место для ночлега где-нибудь под густой кроной старого дерева. Здесь тебе и мягкая подстилка из старой хвои, и даже дождь не страшен, вздумай он зарядить ночью.
Алексей начал зажигать спички, пытаясь определить, в каком направлении ему лучше двигаться, затем поджег сухую ветку с остатками желтой хвои, но она быстро сгорела, правда, он успел приглядеть подходящий кедр, чья верхушка терялась в ночной темноте, зато ветви опускались почти до самой земли, образуя своеобразный шалаш – лучшего места для ночевки нельзя было придумать.
Опустившись на корточки, Алексей стал шарить вокруг руками, стараясь отыскать несколько сухих веток для костра. Карабин он закинул на спину, чтобы не мешал собирать дрова. Но, выпрямившись, вдруг ощутил на себе тяжелый взгляд. Он непроизвольно оглянулся. Темнота обволакивала его, как кокон. Но кто мог следить за ним? Людей здесь явно нет. Выходит, зверь? И он ждет удобного момента, чтобы напасть?
Холодная струйка пота скользнула по спине. Продолжая пятиться к кедру, Алексей взял карабин на изготовку и щелкнул затвором, загоняя патрон в ствол. В то же мгновение кто-то совсем близко фыркнул, потом быстро-быстро что-то пробормотал, будто раздосадованная сорока, только во много раз громче, и замер. Алексей мгновенно отскочил к кедру и затаился в его ветвях, приготовясь к защите. Но вокруг стояла тишина. И он даже усомнился, уж не послышались ли ему эти странные звуки? И не стало ли причиной этих галлюцинаций напряжение, которое испытывает всякий человек, вынужденный бродить в одиночку темной ночью по дикой тайге? Алексей снова прислушался и, чтобы рассеять сомнения, громко крикнул.
Затрещали кусты. Невидимое существо недовольно фыркнуло, заворчало и стало удаляться. Судя по шуму, которое оно производило, это оказался либо марал, либо сохатый, но было в этих звуках нечто странное, что насторожило Алексея. И лишь когда они смолкли, он понял, что именно. Под лапами или копытами неведомого зверя не стукнул ни один камень, не хрустнул ни один сучок, лишь шорох раздвигаемых ветвей сопровождал его бег сквозь ночную темноту. Он тараном прошел, нет, скорее пролетел сквозь густые заросли, но что это был за зверь, так и осталось тайной для Алексея. Тем не менее он перестал ощущать на себе неприятный взгляд из темноты. Опасность, кажется, отступила, однако вместе с этим пропало желание ночевать в лесу.
Алексей сделал еще несколько шагов, намеренно стараясь производить как можно больше шума, и чиркнул спичкой. На миг распахнулась темнота. В паре саженей от него стояла привязанная к дереву лошадь. Она шумно вдохнула воздух и потянулась мордой к Алексею. Спичка погасла, но он не успел разглядеть, что это за лошадь. Рука с готовым к выстрелу карабином опустилась. И напряжение, словно тяжелая ноша, свалилось с плеч. Верно, зверь караулил не его, а коня. Но кто мог привязать здесь лошадь? Неужто его попутчики, которые отчаялись найти Алексея в темноте? Тогда почему именно в этом месте? Откуда им знать, что он будет возвращаться в лагерь именно этой тропой, через кедровый лес?
Конь был без вьюка, но заседланный. Алексей подошел к нему и осторожно коснулся его шеи. Нет, это чужой конь. Он гораздо выше, чем их малорослые лошадки. И шея у него более мускулистая, а грива длинная. Возможно, он отбился от табуна или каравана, а повод его не привязали к дереву, он сам захлестнулся о ствол в то время, когда конь пробирался сквозь заросли.
Но кому он мог принадлежать, если на многие версты вокруг нет ни единого жилья? На ощупь он не казался истощенным, скорее наоборот. А, может, его хозяева ратники? Хотя вряд ли они столь неосторожны и легкомысленны, чтобы позволить своим верховым лошадям бродить по ночной тайге.
Алексей провел рукой по спине лошади. Седло было необычной формы. Он перевел дыхание и непроизвольно оглянулся по сторонам. Похоже, что эта лошадь из каравана Корнуэлла. Неужто англичанин и его индусы где-то поблизости? Алексей нервно сглотнул и перехватил карабин покрепче. Выходит, их пути вот-вот пересекутся, равно как и интересы. Если его догадки верны, то караван тоже движется к Шихану, только другим, возможно, параллельным маршрутом, что до поры до времени не позволяло им встретиться. Но вот это время наступило, и неизвестно, какие новые сюрпризы им преподнесет эта встреча...
Опять послышался какой-то шум и тут же стих, но Алексей напрягся. Конь обеспокоенно всхрапнул, и он обнял его за шею. И тут же ощутил под рукой нечто, что заставило Алексея шепотом выругаться. Спичек в запасе оставалось совсем немного, и он не стал зажигать их, потому что и без света было понятно, что стянули его руки с шеи лошади. Это был венок, сплетенный из лесных цветов совсем недавно. Точно такой же, может, немного больший по размеру, чем те, которые они обнаружили в лагере поутру. Кому вздумалось цеплять его на лошадь? Они с Иваном приняли венок за угрожающий знак, но, может, это вовсе не так? Может, этим венком человек показывает им свое расположение? Хотя зачем ему вздумалось тогда воровать рубаху и посуду? Разве таким способом показывают свое расположение?
Совершенно запутавшись в своих размышлениях, Алексей решил оставить их на то время, когда удастся выбраться к зимовью или, на крайний случай, в любое место, где есть люди. Даже если это будет караван Корнуэлла. Чего ему опасаться индусов? Ведь, несмотря на все их подозрения, иностранцы вели себя тихо и мирно.
Алексей отвязал повод и вскочил в седло. Конь, получив свободу, торопливо зашагал сквозь ночную темноту.
Вскоре они поднялись на небольшую возвышенность. Сквозь тучи выглянул краешек луны, в тайге
