– Откуда ты все это знаешь? – поразился Алексей.
– Я? – переспросил Глухарь и очень внимательно и серьезно посмотрел ему в глаза. – Я чиновник по особым поручениям Министерства внутренних дел. Действую в соответствии с приказом его высокопревосходительства господина министра и с благословения его высокопреосвященства Патриарха всея Руси. Имею секретное задание. Посвятить тебя в детали и в цели его, конечно же, не имею права, но наши желания по некоторым моментам совпадают, поэтому я хочу тебе кое-что рассказать, прежде чем мы двинемся к Шихану.
– Мы? К Шихану? – поразился Алексей. – Выходит, ты тоже охотишься за ратниками?
– Получается, что так. – Глухарь скривился и опять схватился за плечо. – Мозжит, прямо спасу нет. Словно волки рвут! – Он посмотрел на Алексея. – Одно понять не могу, кому здесь, в глухой тайге, вдруг понадобились снаряды? Ратникам они не нужны, у них и пушек-то отродясь не водилось!
– Так, значит, мы не ошиблись, в том ящике были снаряды! – Алексей хлопнул себя по колену. – Но зачем Корнуэллу тащить за собой пушку? По бабочкам стрелять?
– У Корнуэлла здесь свои гнусные интересы. Но, кажется, нашелся кто-то третий, о ком ни ты, ни я не знаем, и планы англичанина порушил – украл один ящик. У них, правда, остался еще один с шестью снарядами, но с таким боевым запасом крепость не взять.
– Так они что, тоже рвутся к Шихану? Но зачем?
– Это долгая история, – сказал Глухарь. – И я ее расскажу тебе чуть позже, а пока помоги мне перевязать рану. Может, получится пулю вытащить, а то если начнется нагноение... Сам понимаешь, мне нужно добраться до ратников прежде, чем туда придет Корнуэлл. Давай так, я помогаю тебе, ты – мне! Иначе ничего не получится, а от твоего Ивана к утру останутся рожки да ножки.
– Но почему Корнуэлл заподозрил в краже снарядов тебя? – удивился Алексей.
– Больше некому, – пожал плечами Глухарь. – Второй проводник сбежал два дня назад, как только узнал, что экспедиция движется к Шихану. Он из местных и хорошо знает, чем для него обернется встреча с ратниками веры. Думаю, Корнуэлла насторожило, что я не испугался, как этот малый, и остался. Меня скрутили сегодня под утро, когда я спал, иначе я бы им не дался. Привели в палатку Корнуэлла и сразу же стали хлестать нагайками. Я спросонья ничего не пойму, потом Ахмат стал орать: «Где снаряды? Куда подевал?» Тогда я смекнул, что кто-то их крепко надул. Сбил с ног одного из охранников и деру. Выскочил из палатки, а там только что коня для Корнуэлла подвели. Ну, я опять кому-то в зубы – р-раз! Вырвал повод, вскочил на коня и в тайгу. Но этот мерзавец Ахмат успел-таки выстрелить вслед...
– Как мне тебя называть? – спросил Алексей.
– Меня? – усмехнулся Глухарь. – Как угодно, но только не так, как вы с Иваном называли. Хочешь, откликнусь на Константина? Я ведь впервые на службу заступил именно в день святого Константина.
– Знаменательная дата, – улыбнулся Алексей. – Что ж, буду называть тебя Константином. Но сегодня день тоже замечательный. Тебе не кажется, что кто-то словно нарочно свел нас в тайге? – И приказал: – Снимай свой зипун. Будем смотреть, что с тобой.
Глава 28
Алексей помог Константину раздеться и осмотрел рану. Пуля действительно попала в лопатку и ушла чуть в сторону. Она даже прощупывалась под кожей.
– Что будем делать? – спросил Алексей. – Придется тебе потерпеть, пока я буду извлекать пулю. Надо только прокалить нож на костре. А тебя я привяжу к дереву, чтобы не дергался и не хватал меня за руки.
Константин молча кивнул головой. Он и вправду оказался очень сдержанным человеком. Ни разу не застонал, не выругался, лишь глухо замычал сквозь стиснутые зубы, когда Алексею пришлось рассечь трофейным тесаком кожу и немного поковыряться в ране, потому что пуля была скользкой от крови и никак не удавалось поддеть ее кончиком ножа и ухватить пальцами.
Наконец Алексей извлек пулю и положил ее в ладонь своего неожиданного товарища.
– Возьми на память. Повесишь на цепочку и носи, как оберег. Говорят, помогает.
Константин улыбнулся. Он был бледен, а на лбу у него щедро выступили капельки пота.
– Золотые слова, Алеша, если б только раньше это узнать! Меня ведь уже раз пять, если не больше, смерть пыталась догнать, да только я шустрее оказался. Но эту пулю не выброшу. Говоришь, оберег из нее получится? Что ж, попробую уберечься, а то ведь бегаешь, бегаешь от старушки с косой, а она возьмет да и поставит тебе в один распрекрасный момент подножку...
Так же, как и в случае с Евпраксией, Алексей нарвал оленьего мха и приложил его к ране, потом сделал тугую повязку. Для этого он разорвал на полосы нижнюю рубаху Константина. Левую руку ему пришлось подвязать, чтобы не бередить рану.
Наконец все устроилось. Окровавленные тряпки они сожгли в костре, затем Алексей забросал огонь землей, прикрыл бывшее кострище мхом.
– Надо как можно скорее уходить отсюда, – сказал Константин. – Того гляди нагрянут, если не ратники, то свора Корнуэлла.
– А ты сможешь сейчас идти? – спросил Алексей.
– Конечно, хорошо было бы пару часов отсидеться где-нибудь, – сказал Константин. – Если получится найти приличное местечко где-нибудь повыше в камнях, чтобы обзор обеспечить.
– Соболь чужих не проворонит, – Алексей потрепал льнувшего к нему пса по загривку.
– В таком случае ему бы лучше помолчать, – сказал Константин. – Своим лаем он просто-напросто нас выдаст.
– Но без него тоже не слишком сподручно, – заступился за своего лохматого приятеля Алексей. – Он умеет и помолчать, когда требуется.
– Ладно, – согласился Константин, – я думаю, следует добраться вон до той гряды, – и он кивнул в сторону группы скал, подножие которых заросло карликовой ольхой. – Там сам черт ногу сломит, если полезет нас искать.
Стараясь не оставлять следов, а для этого пришлось выбирать сухие каменистые места, они добрались до скал, затратив на это более часа, – гораздо больше времени, если бы шли напрямую. Заросли ольхи вблизи оказались не настолько густыми, чтобы скрыть их от постороннего глаза, поэтому им пришлось какое-то время полазить среди камней, пока они не обнаружили подходящее место для своего временного пристанища под одной из базальтовых глыб, притулившейся шалашиком к скале. Под ней вполне хватило места для двоих. Пес тоже порядком устал, но все же обследовал ближайшие камни, надеясь найти себе пропитание. Видно, ему это удалось, потому что через некоторое время он вернулся и спокойно улегся у них в ногах.
Рядом с их убежищем протекал небольшой ручей. Они напились и улеглись на подстилке из мха, поверх которой Алексей набросил свою многострадальную тужурку. Получилось не слишком мягкое, но все же приличное ложе для двух усталых людей.
Они прилегли, однако пережитое возбуждение не позволяло заснуть. К тому же Константин все никак не мог устроиться, чтобы не задеть рану. Он кряхтел, возился, потом сел.
– Ладно, ты поспи, а я посторожу. Боюсь, засну и опять рану растревожу.
Алексей тоже сел.
– Давай рассказывай, что обещал, – предложил он, подбивая под спину ветки, чтобы удобнее было сидеть. – Про ратников, Евпраксию, Голдовского... Все, что знаешь...
– Я много знаю, – усмехнулся Константин, – недели не хватит, чтобы все рассказать. Я ведь, почитай, десять лет за ними охочусь, пока кривая сюда не завела. Они лихие мастера следы заметать...
– Десять лет? – изумился Алексей. – Это настолько важно?
– Начальству виднее, – улыбнулся Константин, – приказы у нас не обсуждаются. – Он поправил лежащую в повязке, как в люльке, раненую руку. – Расскажу только в общих чертах, чтобы понятно было, с кем вы с Иваном вздумали тягаться. – Он вздохнул и, прищурившись, посмотрел в сторону Шихана. – Чует мое сердце, просто так они нас не оставят. Яму обязательно проверят и, когда увидят, что тебя там нет, тотчас бросятся искать.
– Ты думаешь, быстро найдут?
– Непременно. – Константин пристально посмотрел на него. – Нам от них не уйти. Здесь их вотчина, и они настигнут нас в любом случае. Но пока есть передышка, я расскажу тебе о них, чтобы знать, от кого
