Индийском океане сохранились в архивах) и останавливаясь в каждом африканском порту назначения максимум на неделю (обычно погрузка продовольствия и свежей воды занимала от двух до четырех суток), все 3 флота, по-видимому, завершили свою миссию доставки посланников к июлю 1421 г. К тому времени, когда корабли собрались у Софалы, они прошли уже около 10 000 миль и находились в пути не менее четырех месяцев. До возвращения домой большинству китайцев оставалось еще долгих 2 года, но адмиралы ухитрились-таки оставить знаки, свидетельствующие, в каком направлении после этой встречи направились их флоты. Китайцы по праву гордились своими грандиозными морскими переходами, и, куда бы ни причаливали их суда, они обязательно устанавливали На берегу памятный резной камень — вроде тех, что установил в Китае Чжэн Хэ. Похожие на этот камни можно обнаружить неподалеку от Кочина или Каликута в Индии и около Галле (Galle) в Шри-Ланке. Между прочим, каменщики и резчики по камню, участвовавшие ранее в возведении дворцов Закрытого города, были взяты в путешествие именно с этой целью. Обнаружение таких мемориальных резных камней стало бы важнейшим доказательством среди прочих свидетельств, которые я собирал на протяжении многих лет для подтверждения своей теории.
Из надписи на камне, установленном Чжэн Хэ в Китае у обители Небесной супруги, я знал, что китайцы в шестом путешествии прошли морем 40 000 миль. Этого, если разобраться, хватило бы для того, чтобы обогнуть земной шар дважды (ну, может, чуть поменьше)[68]. К сожалению, на картах «У Пэй Чи» и «Мао Кун» были отмечены пути следования китайцев лишь по Индийскому и Южному океану (южные части Атлантического, Индийского и Тихого океанов). Возникал вопрос: как мне, не имея ни архивных данных, ни записей путешественников, ни бортовых корабельных журналов, восстановить пройденный китайцами путь и выяснить, куда они добрались в своих странствиях и какие земли открыли?
Я решил обратиться к документальным источникам других великих мореходов Средневековья — арабам. Мой инстинкт моряка-исследователя заставил меня в первую очередь обратить внимание на их карты. Британская библиотека содержит копии огромной коллекции древних арабских карт, собранной принцем Юсуфом Кемалем — богатым и знатным египтянином. Исследуя эти карты, приходишь к выводу, что арабы, вне всякого сомнения, посещали восточное побережье Африки, отправляясь туда с берегов Персидского залива за золотом и невольниками. Но, не имея возможности выйти за пределы так называемого муссонного пояса Индийского океана, до крайней южной оконечности Африки арабы добраться так и не сумели. Обычно, пользуясь северо-восточным муссоном, они отчаливали от берегов Персидского залива и шли на Занзибар, добираясь на юге до Килвы и Со-фалы, а потом, подгоняемые юго-западным муссоном, возвращались к берегам залива. Их корабли были под завязку нагружены живым товаром — чернокожими рабами-африканцами. Однако при всем моем старании мне не удалось обнаружить в коллекции принца Кемаля ни одной карты, где были бы нанесены на бумагу или шелк очертания африканского берега южнее Софалы.
Я знал, что на свете существует карта мира, датируемая серединой XV в., но до сих пор ее не видел. Ее начертил в 1459 г. Фра Мауро — картограф, живший на острове Сан-Мишель в Венецианском заливе. Впрочем, работал он не на венецианцев, а на португальцев и упомянутую карту сделал по заказу дона Педру — брата принца Генриха Мореплавателя. Дон Педру был еще одним португальским светилом в области географических исследований и в те годы пытался составить самую полную карту земли. Как следует все обдумав, я решил, что карта Фра Мауро, находившаяся в то время в Национальной морской библиотеке Италии (Biblioteca Nazionale Marciana), возможно, прольет свет на проблему морских странствий китайцев по миру.
Я вылетел в Венецию и прямо из аэропорта поехал в Национальную морскую библиотеку. Доктор Пьеро Фальчетта любезно пригласил меня в свой офис и с гордостью продемонстрировал одно из величайших сокровищ местного собрания — карту Фра Мауро. Это воистину было великое деяние ума и рук человеческих — первая карта всего обитаемого мира, составленная со времен Древнего Рима. По моему разумению, она должна была дать мне ключ к разрешению волновавшей меня проблемы: куда направили свои флоты китайцы, когда завершили первую часть своей миссии — то есть Развезли зарубежных послов по домам. Доктор Фальчетта Неустанно подчеркивал то обстоятельство, что Фра Мауро абсолютно верно изобразил мыс Доброй Надежды (Фра Мауро Называл его Кап де Диаб), чью характерную треугольную форму невозможно было не узнать на карте. Потирая руки, доктор Фальчетта говорил, что это было сделано за 30 лет до путешествия Бартоломеу Диаша, который первым из европейцев обошел вокруг Африки. То, что это не было хронологической ошибкой, подтверждал сам Мауро, отмечавший в своих записях, что существовал корабль (или джонка), который обогнул мыс раньше Диаша.
«Примерно в 1420 году некий корабль [или джонка], шедший из Индии, пересек Индийский океан и, проходя мимо Островов мужчин и женщин (Isles of Men and Women), был прибит жестокими штормами к мысу Доброй Надежды). Следуя за бурей, которая буквально тащила корабль вокруг мыса и дальше — мимо Исоле-верде (Isole verde; Зеленого острова и темных островов) [или «сквозь темноту»]; капитан отмечал, что двигался отсюда на запад и на юго-запад в течение 40 дней, но ничего, кроме грозового неба и бушующего моря, не видел. По свидетельствам моряков, они прошли так около 2000 миль и думали уже, что удача от них отвернулась. На обратный путь у них ушло еще больше времени — до 70 дней»[69].
Рядом с этим записанным на пергаменте небольшим рассказом Фра Мауро поместил рисунок китайской джонки. У нее был непривычно широкий, почти прямоугольный нос. вроде тех, что бывают у современных танково-десантных судов. Это, кстати, очень напоминало носы у кораблей эскадры Чжэн Хэ. Корабль на рисунке был куда крупнее изображенного на той же карте наброска португальской каравеллы, что наводило на мысль о значительно больших размерах восточного морского судна по сравнению с европейским. Еще одна надпись, помещенная прямо в центре Индийского океана, гласила: «Корабли, или джонки, что плавают по этим морям, имеют по четыре и более мачты. На некоторых из них от 40 до 60 кают для купцов»[70]. В дальнейших своих заметках Фри Мауро описывает огромные яйца, найденные моряками судна, которое пристало к Кап-де-Диаб, чтобы набрать свежей воды, а также рассуждает о гигантских размерах птиц, их откладывавших. Описание, данное Фра Мауро, может относиться только к африканским страусам.
Подводя итог, коротко можно сказать, что на карте Фра Мауро не только вполне достоверно изображен мыс Доброй Надежды, но также воссоздан во всех деталях внешний вид джонки флота Чжэн Хэ, а кроме того, дано исчерпывающее описание страуса, кстати, довольно редко встречающегося в этой части Южной Африки. И заметьте: все это было сделано за несколько десятилетий до того, как первые европейцы, Диаш и да Гама, обогнули злополучный мыс! У меня, естественно, сразу же возник вопрос: где Фра Мауро почерпнул все эти сведения? Откуда он мог узнать о размерах и внешнем виде джонки, а также о том, что мыс Доброй Надежды имеет треугольную форму? Я нашел (частично) ответ на этот вопрос в другом документе, относившемся к XV в., где речь шла о завоевании португальцами Гвинеи. «Фра Мауро разговаривал с неким заслуживавшим доверия человеком, который сообщил, ему, что прошел морем из Индии, минуя Софалу, в Гарбин (Garbin) — местечко, которое находится в центре западного побережья Африки»[71]. Трудно сказать, что такое этот самый «Гарбин». Подобное название не соотносится ни с одним известным современным географическим пунктом. Скорее всего, это название возникло из-за неправильного, вульгарного произношения арабского словосочетания «Аль-Гхарб», что в переводе с арабского означает «местечко на западе» или просто — «западная сторона». Заметим, что упомянутый Фра Мауро «заслуживающий доверия человек» играет весьма значительную роль в расследовании: выяснение того факта, существовал ли такой человек на самом деле и кем он был, Могло самым решительным образом сказаться на доверии к заметкам, оставленным рукой Фра Мауро, на его гигантской карте, да и на всей его работе в целом.
Я пришел к выводу, что этим человеком был не кто иной, как Никколо да Конти. И тому были
