— Ладно, Галя, перестань, что толку сейчас спорить? — решительно вмешалась Ира. — Как бы там ни было, мы уже ничего не можем поправить и переделать. Они все сделали, не посоветовавшись с нами. И что случилось, то уже случилось. По крайней мере, в милицию нам теперь идти абсолютно бесполезно и бессмысленно. Что же нам теперь, объяснять, что мы машину сожгли с перепугу? Поехали!
— Хорошо, — согласилась Галя. — Мы поедем, но только скажи мне, как далеко мы уедем на такой побитой машине? Это просто безумие! Нас остановят на первом же посту ГАИ. И все ваши хитромудрые уловки полетят к чертям. Что мы скажем, что столкнулись на ночном шоссе с бешеной коровой?
— Что сказать и что делать — я знаю. Предоставь это мне, Галя, — как можно спокойнее заявил я. — И поехали, время сейчас против нас.
— Он что, действительно знает что делать? — иронично спросила Ира почему-то не у меня, а у Сергея.
Тот, усталый и не расположенный к юмору, только утвердительно кивнул, сделав серьезное лицо.
— По крайней мере, он утверждает, что знает, — устало сказал он. — А если Костя что-то утверждает, ему стоит верить.
— Тогда поехали! — скомандовала, недоверчиво покачав головой, Ира.
Пожав плечами, я вопросительно оглянулся на остальных, ожидая их слова. Решать должны были все. Они дружно молчали. Я принял это молчание за знак согласия и тронул с места машину. Я действительно знал, что делать.
По крайней мере, я думал, что знаю.
Глава пятая
— Сапсан! Сапсан! — тревожно долбил в рацию сидевший в зеленой девятке возле водителя человек в камуфляже.
Он явно нервничал, впрочем, не он один. Почти все пассажиры ещё двух машин, «ауди» и ещё одной такой же зеленой девятки, вышли наружу, курили, и тревожно посматривали на пытавшегося связаться по рации человека.
Машины стояли на семьдесят первом километре Рязанского шоссе, на специально оборудованной для отдыха лавочками и столиками стоянке.
Пару раз сюда собирались завернуть для отдыха редкие машины, но, вглядевшись в кожаные куртки, мощные плечи, бритые затылки, золотые цепи и угрюмые лица, резко выруливали обратно на шоссе.
— Сапсан! Сапсан! Я Каракурт! Ответь мне, Сапсан! — надрывался человек в камуфляже.
Дверца «ауди» открылась, и оттуда вышел высокий худой мужчина, с гривой благородных седин, придававших ему богемный вид. Он зябко поежился, посмотрел на темнеющее небо, с которого не переставая сыпал нудный частый дождик. Тут же к нему подбежал один из стоявших возле машин верзила в кожаной куртке и поспешно открыл над ним зонтик.
Седой зло сверкнул глазами, что-то пробурчал недовольное и пошел к девятке, в которой сидел человек с рацией. Он кивнул на двери, верзила в кожанке тут же услужливо распахнул их перед седым. Он наклонился к машине и внимательно стал рассматривать человека в камуфляже.
Тот дернул тонким черным усом над резко прорисованной губой, повернул к подошедшему мужчине смуглое лицо, широкоскулое, с узким разрезом черных пронзительных глаз. В коротко подстриженных волосах сидевшего в машине тоже было полно седины. Он выжидающе глянул на подошедшего к нему седого, не выключая рацию.
— Ну что, Каракурт, не отвечают? — резко спросил седой.
— Не отвечают, Корней, — нервно дернул ниточкой усов Каракурт.
— Ты время знаешь? — отрывисто спросил Корней.
— Знаю.
— И что скажешь?
Каракурт пожал плечами и опять забубнил:
— Сапсан! Сапсан!
В рации стояла мертвая тишина. Каракурт заскрежетал зубами, и неожиданно почти заорал в рацию:
— Сапсан, Сапсан, черт вас возьми! Ответь же! Борис! Валентин!
Он быстро и зло выругался на непонятном гортанном языке, и отбросил рацию на сидение рядом с собой.
— Что скажешь? — уже взволнованно спросил его Корней.
— А что я могу сказать? — устало пожал плечами Каракурт. — Они должны были получить товар почти полчаса назад. Так оно и было. Они сообщили, что едут к 'Лесной сказке' и готовы к приему товара.
— И что дальше? — резко спросил Корней.
— А дальше — тишина! — почти заорал шепотом Каракурт, вылезая из машины, и встав лицом к лицу с Корнеем.
Он был подтянутый, невысокого роста, почти на голову ниже высокого Корнея, но когда он вышел из машины, тот неуверенно попятился, инстинктивно оглянувшись на верзилу с зонтиком.
— Так что делать будем? Что там могло случиться? — растерянно спросил Корней, ударив кулаком по ладони.
— Откуда я знаю, что там могло случиться? — огрызнулся Каракурт.
— Но там же твои люди! — развел руками Корней.
— Там не только мои люди, — возразил Каракурт. — Они такие же твои, как мои. Они были моими, пока я служил вместе с ними в армии. Теперь мы вместе служим тебе. И товар они должны были принимать у людей Фаруха. Этих людей я не знаю. За своих я отвечаю, а вот за тех кто ответит?
— И за них найдется кому ответить, — кивнул Корней. — Не сомневайся. Но что же случилось?
— Все, что угодно, — резко ответил Каракурт. — Могли накрыть органы, могли лажануться ребята Фаруха, навести кого из чужих, да мало ли что могло случиться?
— Какие органы? Ты же сам проверял все подъезды?
— Все проверить невозможно, ты сам это прекрасно знаешь, — резко ответил Каракурт. — В таких делах все могло случиться. На языке разведки это называется 'нештатная ситуация'.
— Да пошел бы ты, разведчик! — выкрикнул Корней, перекосившись лицом. — Ты хотя бы понимаешь, какие там деньги?! Ты за это головой ответишь!
— Я отвечу, если я виноват, — твердо парировал Каракурт. — Только ты не забывай, что я тебе уже два месяца твердил, что нужно менять место передачи денег и приема товара. Ни по каким меркам нельзя так долго одним местом пользоваться, когда речь о таких деньгах идет.
— Что же там могло случиться? — крутнулся на месте Корней и длинно яростно выругался.
— Я не ясновидящий, — пожал плечами Каракурт, сам заметно нервничающий.
— Что будем делать? — в упор спросил его Корней, наклонившись к лицу собеседника, гипнотизируя его прозрачными, слегка на выкате глазами.
— Нужно поехать и посмотреть, — не отводя взгляда сказал Каракурт.
— Да?! — взвизгнул Корней. — А если там менты и засада?!
— Для начала проедем мимо, посмотрим по сторонам, мало ли что могло случиться?
Корней задумался, мрачно бормоча про себя проклятия, но ничего другого предложить не мог, и вынужден был нехотя согласиться.
— Черт с ним, поехали! — махнул он рукой, задев зонтик, с которого ему за шиворот стекла струйка воды.
— Как ты зонт держишь, ублюдок?! — сорвался Корней, отведя душу на верзиле. — Все уроды! Все на понтах, мать вашу…
