люди?
— Ты прав, — посерьезнел Фарух. — Давай, включай свои связи, ищи по своим каналам. Это же не единственный адрес?
Фарух уставился на Юлдашева немигающим взглядом, но тот глаз не отвел, а ответил совершенно спокойно:
— Есть ещё адресок, пассажира джипа.
— Давай, командуй сам, майор, — решился Фарух. — Задействуй своих людей, задействуй Гвоздя и его братков, действуй.
— Я направлю Гвоздя по адресам, а сам пока попробую установить все, что только возможно, о владельцах джипа.
— Действуй, только докладывай мне почаще.
— А если Корней меня востребует?
— Корнею я скажу, что ты выполняешь мое поручение. Иди, майор, время идет.
— А если Гвоздь мне не поверит, что ты передал его мне?
— Поверит. Ты распорядись, а он такой, он никогда никому не верит, все равно мне перезвонит, уточнять будет. Наш брат, азиат. Восточный человек, осторожный человек.
Юлдашев повернулся и вышел.
Сев в машину, он долго петлял по улицам, проверял, не повесил ли ему Фарух «хвоста». Юлдашев тоже был восточный человек. Осторожный человек.
По дороге он связался с Гвоздем, выходцем из Крымских татар, авторитетом из люберецкой группировки. Разговаривал с ним Юлдашев резко, продиктовал адрес и передал, что Гвоздь должен забрать пять металлических чемоданов. В чемоданах деньги и наркотики. Наркотики ни в коем случае не пробовать! Категорически.
Когда возмущенный таким понуканием Гвоздь затребовал гарантии того, что Каракурт говорит от имени Фаруха, Каракурт послал его по-русски, сказав, что все равно Гвоздь будет перезванивать Фаруху сам.
Только Юлдашев положил трубку, как телефон в машине зазвонил. Юлдашев снял трубку, подумав, что это звонит Корней, довольно резко сказав в трубку:
— Говори!
— Ты один в машине? — спросил его вкрадчивый голос Шейха.
— Один, — поспешил ответить удивленный Юлдашев.
— Что ты от меня хотел, Каракурт? — спросил Шейх.
— Я начал операцию «обвал».
— Почему не предупредил? — забеспокоился Шейх.
— Так получилось, обстоятельства вынудили. Потом доложу. Мне нужна помощь.
— Что конкретно? — деловито осведомился Шейх.
— Люди, — кратко ответил Юлдашев.
— Будут тебе люди, Каракурт. Свяжись с Трифоном, он в курсе. Я его на всякий случай предупреждал. Что еще?
— Пока все.
— Ты зачем Рамиза обидел? — удивился Шейх. — Ты такой воспитанный человек, деньги в грязь бросил…
— Ничего, оботрет, — усмехнулся Юлдашев.
— Смотри, — равнодушно отозвался Шейх. — Врагов и обиженных за спиной оставлять нельзя. Сам знаешь.
— Мне сейчас не до восточных мудростей, — вздохнул Юлдашев. — Если я вас чем-то обидел, я готов просить у вас прощения. Я ваш раб навсегда.
— Ну что ты, Каракурт? — умилился Шейх. — Ты мне как сын, какой раб? О чем ты?
— Я всегда помню, кому я всем обязан, и кому я служу, — твердо ответил Юлдашев.
Шейх ничего не ответил и положил трубку. Послушав далекие гудки, Юлдашев тоже опустил трубку. И тут же поднял её опять, набрав номер Трифона, авторитета подольской группировки, партнера Шейха в Москве.
— Трифон? — коротко спросил Юлдашев. — Это Каракурт. Запоминай адрес. Приедешь мочи всех, кто там будет: братки, авторитеты, менты, случайные люди. Всех! Никого в живых, даже грудных младенцев. Взять железные чемоданы, если их нет, искать деньги. Валюта. Больше ничего не трогать! в чемоданах деньги и героин. Деньги — мои, товар — твой. Доложишь мне, я дам номер пейджера. Я распоряжусь. Квартиру сжечь. Все…
Не дожидаясь ответа, он положил трубку, набрал ещё один номер и попросил к телефону майора Сахно.
— Товарищ Сахно? — спросил он. — Тамарочка, привет. Это Юлдашев тебя беспокоит. Майор Юлдашев. Будь добра, строго конфиденциально, сделай мне выборку по нескольким людям, все, что интересно. Данные? Диктую. Голубев, Константин, Беловы…
Глава двенадцатая
Безусловно, самым разумным в моем аховом положении было бы отъехать подальше от центра и бросить как можно скорее машину в каком-нибудь пустом дворике, оставив ключи в зажигании. Наверняка новенькую бээмвэшку угнали бы в течение ближайшего получаса, а потом пускай менты носятся по всей Москве за угонщиком и за машиной с блатными номерами, предоставив мне возможность удрать за это время из Москвы подальше. Собственно, я так сперва и собирался сделать, но, уже въехав в тихий дворик, облюбованный мною для того, чтобы именно в нем подарить скверный подарок бедолаге угонщику, я вдруг задумался.
Если бандиты вырвутся из моей квартиры, а это скорее всего так и будет, по крайней мере Корней должен уйти, выведут его братки из этой заварухи, наверняка выведут. Ментов вряд ли много приехало, наверное, один наряд, человека четыре в лучшем случае, да и к такому крутому повороту событий вряд ли они были готовы.
Как бы там ни было, надо было рвать из города, и чем скорее, тем лучше, я понимал уже, что охота пошла нешуточная. По крайней мере, менты и братки в неё уже включились, помчавшись за нами сразу же наперегонки, а ведь были ещё и поставщики, которые тоже наверняка мечтали получить обратно свой товар, или деньги. Кто они? Откуда появятся? Из-за какого угла, из какой подворотни, из какой щели? Да уж, влип я в скверную историю по полной программе.
Впрочем, что толку теперь напрасно сожалеть и в чем-то раскаиваться? Я же сам лучше своих друзей понимал, что просто так, за здорово живешь, судьба такие подарки щедрой рукой под подушку не кладет. Судьба, если уж и дарит, то исключительно высокооплачиваемые подарки. И делает их за счет клиента.
Время шло, а я все сидел, положив руки на баранку и глядя перед собой, так и не покинув БМВ. Я не мог вот так вот просто уйти, уехать, сбежать. Это было бы с моей стороны подло, я обязательно должен был предупредить своих друзей, что большая охота началась, что смерть уже гуляет рядом с нами, задевая нас рукавами. Если нашли меня и гражданина Лютикова, то обязательно отыщут и моих друзей, по крайней мере, Серегу, чей адрес так же, как и мой, остался в протоколах ГАИ. Но нутром, нервами своими, инстинктами, я понимал, что не стоит мне этого делать. Не нужно мне их искать. Мне надо было не теряя времени самому выбираться из города, спасая собственную шкуру.
Они сами сделали свой выбор, мы разошлись в разные стороны, мои студенческие друзья мне даже номер рабочего телефона не оставили, не то, что домашний адрес, или телефон Гали. Ну и пускай выкручиваются сами, как сумеют. Им легче, их четверо, возможно, им повезет больше. В конце концов, двое из них — граждане США. Им уехать в два раза легче, чем мне, и у Сереги с Ирой наверняка есть
