Смотрите, смотрите внимательно, о волки!

местные народности, которых царское правительство облагало обязанностью заниматься извозом в пользу власти.

Ясно, что благословение места убывает по мере удаления от его центра — по какой-то закономерности, описываемое законом с переменной расстояния неизвестно в какой степени. Возможно, высокой — то есть убывает резко. Математическое описание этой закономерности мне не известно — но мне достаточно и жизненного опыта. Все обладатели критического мышления, кто много читает, знают, что писатели-эмигранты, пока не покинули России, ещё на что-то были способны, но стоило им пересечь границу — как их потуги в писании давали лишь фуфель.

«Ну, как же так! — может возразить какой-нибудь шибздик. — А Набоков? Уехал и написал «Лолиту». Какое гениальное описание совокуплений с несовершеннолетней! А какие прелюдии! Все цивилизованные СМИ в восторге!»

Возразил — сам своё возражение и жри.

Таким образом, эмиграция из России — это не просто смена «колхоза», как то мне пытались внушить выезжающие евреи, протестанты и им подобные. Удаление от Прародины это не дегенератизм. Это — сатанизм, а дегенератизм, стайность и отсутствие критического мышления — лишь проявления.

Итак, Лоно Девы — это Прародина, с ней связаны некие важнейшие события в жизни Прапредка. Одного на все народы.

Другое название Прародины (или её части) — Лукоморье.

Ещё название — «пуп земли». По-киргизски — Аркa. По-древнегречески — Аркадия. Курейка? Противоположность пупа — край. Край так и звучит: край.

Границы Лукоморья вовсе не обязаны в точности совпадать с контурами карты Меркатора.

Сам ли Прапредок выбрал на планете Лоно, или оно ему было определено — но о том, что оно по какой-то причине для неугодника наилучшее, говорит хотя бы верность Лону всех апостолов Девы. Даже полярный сокол, у которого есть крылья и возможность быстро улететь в тёплые края, хотя бы на зиму, от её 70-градусных морозов, Прародину не покидает. Значит, мёрзнуть причина есть.

Шли века или тысячелетия, потомки Прапредка вырождались и Прародину покидали ради Ж (пищеварение, плоть). Это влекло дальнейшее вырождение.

Все, кто с Арктикой на «ты», знает, что собаку нельзя пускать в тёплый дом ночевать — тут же теряет сверхсвойства, подчас навсегда. К людям это тоже относится.

В мотивировке Ж есть сердцевина — ЖД. От этого корня происходит известное слово «жид», само звучание которого напоминает нам о Прародине и, следовательно, о пути вызволения из-под ига стаи (цивилизаторов). Именно поэтому голубая мечта цивилизаторов из лексикона населения слово «жид» вытравить.

Мороз, конечно, влияет на возвращение утраченных сверхсвойств, также развивает учёба у апостолов («священных» животных), но Лоно обладает и непосредственным влиянием — и на неугодников, хранителей, и на их противоположность — стаи эмигрантов.

Речь уже не о высшей инициации. Понявший тайну непосредственного влияния Лона на стаю, обретёт существенную часть силы сталина.

Используем в качестве «языка» режиссёра Тарковского, который в своём роде, действительно, величайший из режиссёров — к тому же он буквальный эмигрант при забавных обстоятельствах. Детали разоблачают не скрываемые им лично мотивы, а всю стаю.

Тарковский хоть и не неугодник, но до глубинных слоёв пирамиды своих страхов докопался. Не основы, а глубинных слоёв.

Все, кто мог, обратили внимание на глубину «Сталкера». Все они помнят о непонятном, ничем, казалось бы, не мотивированном страхе всех героев Тарковского (значит, и самого Тарковского) перед комнатой. Той, которая в зоне.

В «Культе Девы» я показал, что комната — синоним стихии огня (вход в мир предков), она выявляет скрытую сущность человека. Повторяться не буду.

Многие обращают внимание на то, что фильмы Тарковского переполнены страхом и ужасом по отношению и к стихии воды тоже.

Вообще говоря, исполнитель не может не быть переполнен ужасом ко всем стихиям Девы — к волкам в том числе.

Как бы подробно охотники ни рассказывали смерду о благородстве волков, как бы близко этот смерд ни общался с теми, кто детьми оказался в логове с волками — всё равно «простой» будет бояться.

А раз ужас вызывают все элементы Спирали, то смерды (вожди в особенности) должны бояться не только начала Спирали (огонь, комната), не только высшую точку — волка, но и промежуточные — воду и Прародину.

Страх ведёт к поступкам — в частности, к желанию от Лона оказаться подальше. Территориально. Проще говоря, из России эмигрировать.

Напрямую ни один трус высказаться не способен — они все будут этот свой страх скрывать. И даже прикрывать его рассуждениями, как почти все схваченные за руку воры и шлюхи, об оскорблённом человеческом достоинстве, правах человека и т. п.

С Тарковским именно это и произошло. Сам Тарковский по всем известному рецепту цивилизаторов постоянно жаловался, что он-де гоним, гонимый из гонимых. Однако, работавшие параллельно с Тарковским режиссёры рассказывают, что если кому и создавали режим наибольшего благоприятствования (в финансовом отношении), так это Тарковскому. У нас, у нас, в России, при совке. Врал страдалец. И льстецы при нём — тоже. Тарковский с его ложью об Ивана Купала — брат-близнец Высоцкого.

Тарковский, эмигрируя, говорил, что ищет бесцензурного творчества. Но в Италии его цезура просто раком поставила. Даже композитора не позволили самому выбрать. Да и дрянными получились у него оба снятых вне России фильма.

Впоследствии, когда стало ясно, что Тарковский потерпел творческий крах, он стал говорить, что сбежал из России из желания пожить достойно — материально, конечно. Но юмор заключается в том, что, во-первых, жиду всё равно всего мало, а во-вторых, материально Тарковский проиграл и в абсолютном смысле.

Вспоминал, наверное, как ему в Москве квартиры меняли, одна другой лучше. Заболел и умер, верно, от расстройства.

Бывают ли у эмигрантов (в широком смысле этого слова, не административном) настоящие друзья? Если бывают, то должны были бы Тарковскому сказать, пока не поздно, правду: собаке собачья смерть.

А если крутившиеся при Тарковском были ему не друзья, а фуфель, то, верно, пели льстивое — дескать, воплощённое благородство и бесстрашие, борец с тоталитарным режимом, правоборец.

На самом деле движущая сила поступков Тарковского та же, что и всех остальных элементов стаи. Это — страх. В разных формах. Страх Лона в том числе. Очень значимый предвестник Суда вечности.

На то, что основа жизни стаи именно страх, есть указание от Прапредка, Чура — в речи. Но это не может быть темой этой книжечки.

Так много места здесь уделено Тарковскому потому только, что в своих произведениях он великолепно прописал страх стаи к стихиям огня и воды (несовместимость с предками и героями). А своей эмиграцией и обстоятельствами своей собачьей смерти прописал и страх земли.

Если понять скрываемый стаей мотив её поступков, то всякий сталин приобретает над ней победное преимущество. Стая сама себя загнала в ловушку. Смерд или вообще не думает, или для самого себя описывает жизнь так, что себе самому в этом фальшивом описании кажется крутым.

Этому фуфелю, чтобы придать фальшивке видимость законченности, необходимо закрыть глаза на огромный кусок пространства жизни.