— Вообще-то я против голосования, — заметил Майкл, — но в данном случае без него не обойтись. Никто не хочет сказать что-нибудь перед голосованием?
Майкл давно уже вынашивал мысль о покупке механического культиватора — универсальной машины с небольшим мотором, которую можно приспособить и для того, чтобы копать, а меняя насадки, и для того, чтобы мотыжить, косить и опрыскивать. Приобретение такой машины, с которой легко мог сладить и человек без особых навыков, казалось ему очевидным для всех шагом вперед. И он был изумлен, узнав, что Джеймс и Стрэффорды не приемлют этой идеи по довольно-таки странной, но небезосновательной причине. Они утверждали, что община, удалясь из мира, дабы следовать адамову ремеслу возделыванья земли, должна пользоваться лишь простейшими орудиями, а потери от добровольного отказа от механизации возмещать истовым, праведным трудом. Подобные соображения казались Майклу романтическим вздором, о чем он так прямо и сказал. Ведь, если разобраться, они взяли на себя определенные обязательства и должны исполнять свою работу, во славу Господа, так, как то позволяют полезные открытия века. Ему возразили: все мы оставили мир, дабы жить жизнью, которую по обычным меркам едва лишь назовешь «естественной». И потому надо составить собственное представление о «естественности». Они же не концерн, извлекающий из общины прибыль, так почему же продуктивность должна быть первоочередной задачей? Важен сам характер труда, а не его результаты. И коли есть в уходе их из мира нечто символическое, поистине подвижническое, то под стать этому должен быть и труд. Лопата — в рамках допустимого. Плуг — куда ни шло. Но никаких этих новомодных приспособлений для облегчения труда. «О Господи! — воскликнул Майкл. — Да эдак мы скоро начнем одежду себе ткать!» — и этим смертельно обидел Маргарет Стрэффорд, чей заветный план создания в Имбере центра ручного труда включал и возрождение ткачества. Да, вопрос этот имел непростую подоплеку.
Майклу особенно неприятно было, что доводы эти исходят от Марка Стрэффорда, у которого всегда вдруг находились неотложные дела в конторе, едва только речь заходила о тяжелых земельных работах. И все же он признавал их вескими, основанными не на одних лишь романтических пристрастиях. От обычных норм жизни они отошли. К каким-либо четким традициям иной жизни не примкнули. Надо создавать свои собственные. Внутренний голос подсказывал Майклу, что прав он: разводить такой сумбур в методах труда — безмозглое эстетство. И все же ему трудно было ясно обосновать свою точку зрения, огорчало и то, как быстро он терял над собой контроль в разговоре на эту тему. Остальные, правда, тоже заводились с ходу, и к настоящему времени страсти накалились вовсю. Майкл понимал, что, не желая уступить и ставя вопрос на голосование, он пытается силой навязать свою точку зрения на будущность общины. Ему казалось важным в самом корне пресечь подобного рода благоглупости, и все же роль свою в этом начинании он считал неприглядной.
После того, как Майкл предложил высказываться, воцарилась тишина. По этому вопросу обе заинтересованные партии и так уже наговорили более чем достаточно. Джеймс отрицательно покачал головой и опустил глаза, всем своим видом показывая, что говорить больше ничего не будет.
Пэтчуэй полувопросительно-полуутвердительно процедил:
— Ну, к плугу-то это отношения не имеет.
Пэтчуэй был в числе тех, кто косо смотрел на культиватор, но по иной причине. Он считал культиватор забавой для дилетантов.
— Нет, конечно же, нет, — сказал Майкл. — Плуга культиватору не заменить. Он нам обязательно понадобится для тяжелой работы — к примеру, вспахать осенью еще кусок пастбища. — У общины была твердая договоренность с соседней фермой взять напрокат плуг.
Опять наступила тишина, и Майкл предложил голосовать. За культиватор были Майкл, Питер, Кэтрин, Пэтчуэй и сестра Урсула. Против — Джеймс и Марк. Маргарет Стрэффорд воздержалась.
Стараясь не выдать голосом радости, Майкл сказал:
— Думаю, решение принято достаточным большинством, так что можно действовать. Надеюсь, мне дадут полномочия на покупку культиватора.
Эти полномочия подтвердил гул голосов. Майкл чувствовал, надо бы что-нибудь сказать, он ведь как- никак руководитель.
Тут высоким срывающимся голосом заговорила Маргарет Стрэффорд. Она всегда робела выступать, даже перед своими.
— Сейчас, может, и не время поднимать вопрос о гончарне. Просто хотелось бы не выпустить это из виду. А попозже я к этому вопросу вернусь.
Маргарет страстно хотелось, чтобы Простая Жизнь — раз уж механизация побеждает на сельскохозяйственном фронте — восторжествовала в других проявлениях.
— Благодарю вас, Маргарет, — сказал Майкл. — Вы же понимаете, со всеми этими проблемами ручного труда придется подождать, пока у нас не прибавится народу и не наладятся финансовые дела. Но мы непременно будем иметь это в виду. Вот, само собой разговор пришел к следующему пункту повестки дня — вопросу о финансовой помощи. Марк, может, возьмете его на себя?
— Думается, и по этому вопросу все в курсе дела, — начал Марк. — Короче говоря, нам нужны средства. Мы еле сводили концы с концами и достаточно долго зависели от великодушия одного-двух человек. Так что теперь, когда община сложилась, вполне уместно обратиться с просьбой о денежной помощи к определенному кругу лиц, которые, как нам представляется, проявят заинтересованность. Единственное, что нужно обсудить, это собственно текст обращения, список адресатов — или, лучше сказать, жертв — и дату отправки.
— Колокол! — подсказал Джеймс.
— Да-да, — подхватил Марк. — Ничего дурного в том не будет, если обращение мы увяжем с прибытием колокола и тем самым сделаем себе скромную рекламу.
— Надо бы создать комитет для разработки деталей, — предложил Майкл. В комитет вошли Марк, Джеймс и Майкл.
— А кстати, может, сейчас поговорить и о колоколе? — заметил Джеймс. — Его, похоже, скоро привезут. Как вы знаете, дорогие друзья, монастырь со времени своего второго основания живет без колокола. И сейчас наконец, Deo gratias[15], должен его обрести. Колокол отлит и будет доставлен в этом месяце, где-то недельки через две. Настоятельница выразила пожелание — любезная наша сестра Урсула меня поправит, если я ошибусь, — чтобы событие это прошло тихо, без неуместной пышности. Но коли уж у нас особое, привилегированное положение мирских приверженцев монастыря, думаю, мы могли бы взять на себя устройство небольшого торжества по случаю прибытия в монастырь колокола. Да и скромная огласка, как я уже намекал, совсем бы не повредила, в том числе и по другим, более прозаическим соображениям.
— Тревожит меня эта огласка, — вздохнул Майкл. — Ведь общину в прессе запросто могут выставить в нелепом свете. Я бы следовал словам настоятельницы буквально. А что вы думаете по этому поводу, сестра Урсула?
— Думаю,
— Гилберт Уайт [16] пишет, — заметил Питер, — что в Селборне, прежде чем ставить на звонницу новые колокола, перевернули вверх дном тройной колокол, залили доверху пуншем и вся округа несколько дней гудела. — Селборн нам, похоже, не переплюнуть, — сказал Джеймс, — да и не нужно подражать — он все равно что тот в Фермопилах старикан, который был во всем профан [17].
— Все ясно, — сказал Майкл. — Может, создать еще один комитет? А конкретный план действий обсудить через недельку. И, конечно, надо проконсультироваться у отца Боба относительно музыки.
— Кое-какие соображения у него уже есть, — сказал Джеймс, — вообще он согласен на что угодно, кроме «Выше колокол подъемли!».
В подкомитет по встрече колокола вошли Маргарет Стрэффорд, Кэтрин и сестра Урсула. Отец Боб был кооптирован.
Майкл заглянул в свои записи.
