начало воплощаться в жизнь.
Она смотрела на ужасный рассвет и чувствовала, как каменеет ее лицо.
— Я не хочу останавливаться, пока мы чего-нибудь не добьемся, не придем хоть к какой-то ясности, не остановимся на чем-нибудь, не достигнем точки, с которой можно будет начать снова.
— Мы никогда не начнем снова. Прекратив этот разговор, мы больше никогда не должны к нему возвращаться.
— Пожалуйста, я вас очень прошу, не надо такое говорить. Почему вам надо из всего делать такую трагедию? Рассматривайте это как проблему. У проблем есть решения.
— Великий философ сказал, что если нельзя сформулировать ответ, то нельзя сформулировать и вопрос.
— Но ответ — можно.
— Это не проблема.
— У вас есть долг передо мной. Разве это не самое важное, разве это не пересиливает все остальное?
— У меня был долг. Я потерпел неудачу. Мой долг теперь недействителен.
— Долг не может стать недействительным. Вы сказали то, что сказали, и теперь ваш долг — сделать так, чтобы я не стала из-за этого чудовищно несчастна. Пожалуйста, сделайте все это легче, проще, подумайте обо мне. Так вы воспринимали все это, когда я была младше, потому что мы не могли общаться. Вы думаете, что теперь, когда я выросла, все стало хуже, но это неправда, это лучше, потому что теперь мы можем об этом говорить, можем быть друзьями.
— Мы не можем быть друзьями.
— Ой, перестаньте, не говорите так! Это из-за вашей книги, вы отчаялись из-за своей книги и потому теперь хотите и тут все уничтожить, разодрать на куски, в этом дело?
— Не говори глупостей, ты ничего не знаешь о моей книге.
— Неужели вы не можете вести себя разумно, обыкновенно, неужели мы не можем вернуться к… нет, не к тому, что было раньше, туда мы уже не попадем, но…
— Если бы я себя вел как следует, естественно по отношению к тебе, когда ты была ребенком, я бы не устроил такое…
— Мы об этом уже говорили, но разве теперь не то же самое, как если бы вы это сделали… разве вы… когда все это случилось… внезапно… не сделали так, как если бы все было… разве вы не изменили прошлое?
— Это невозможно, это святотатство, это карается смертью.
— Нет. Вы это сделали, перескочили пропасть, о, позвольте мне вас убедить, разве вы не видите, мы вместе, как любящие родственники, любящие друзья, как семья, — вы сделали так, что мы сблизились.
— Хэтти, это совсем другое, а тому не суждено быть. Я должен прекратить этот разговор, но не могу, мне бы хотелось продолжать его вечно, это агония, но потом будет еще хуже. С моей стороны преступление — говорить с тобой об этом, потому что это образ невыразимых, невозможных вещей, и именно потому я хочу продлить разговор… о, как это больно…
— Не надо так страдать, я этого не вынесу, попробуйте не…
— Я тебе неприятен. Физически омерзителен.
— Нет.
— Ну был, вчера, или когда там это было, я уже потерял счет времени.
— Со вчера прошло много времени. Вы мне совсем не омерзительны. Я чувствую совсем другое… я… я вас открыла.
— Ты хочешь сказать, что эта ситуация, этот разговор тебя возбуждает.
— Нет!
— О, как мне больно, как больно.
— Вы меня испугали, удивили, но теперь это уже прошло. Я жила… я словно прожила все эти годы, прожила мирно, прожила их с вами, и… да… счастливо — вот что произошло, когда мы говорили о прошлом.
— Ты выдумываешь ложные фантазии. Ты используешь интеллект. Но интеллект — это еще не все. То, что ты оказалась такой умной, это еще один… поворот… но все это уже прошло, кончено. Наш разговор — беседа двух призраков.
— Я не призрак.
— Для меня ты призрак. Ты еще не пришла… но я всегда знал, что если ты придешь ко мне, то пройдешь насквозь, со вспышкой, как при ядерном взрыве.
— Я не собираюсь проходить насквозь. Отказываюсь. Может, вспышка и была, но разве это плохо? Замрите, оглядитесь спокойно кругом, и вы увидите новую страну.
— Да. Страну, в которой мы никогда не сможем быть вместе.
— Почему?
— Этим разговором мы добились только того, что нам смертельно опасно по-прежнему быть вместе… где бы то ни было.
— Почему вам обязательно нужно все определять? Философы дают определения. Но наверное, они это не все время делают?
— Не спорь со мной.
— Я защищаю свою жизнь.
— Не лги, Хэтти, не преувеличивай.
— Простите, я действительно это чувствую, я вас нашла, мы можем общаться, мы друг друга понимаем, мы так близки, я не могу вас потерять, не должна… о, как это все ужасно… послушайте, этот свет совершенно невыносим, пожалуйста, отдерните занавески и выключите лампу.
Он поднялся и выполнил просьбу.
— Смотрите, Джон Роберт, милый, солнце встало, оно сияет, небо синеет, скворец поет, мы должны постараться быть счастливыми, почему мы не можем быть счастливыми, ведь мы оба такие умные! Ну же, улыбнитесь.
— О, Хэтти, Хэтти…
Он яростно подергал короткие седые курчавые волосы, словно хотел натянуть их на глаза. Он тяжело сел в кресло. Хэтти сидела очень прямо у стола, где еще лежали остатки еды, которую они пытались съесть много часов назад.
— Хэтти, не искушай меня, ты как демон, дьявол, что ты творишь!
— Зачем вы так говорите? Вы меня расстраиваете! Вы как будто решили видеть это все в таком ужасном свете, вы все уничтожаете, всякую возможность, назло, я думаю, вам просто приятно делать мне больно… О, зачем вы мне сказали, это все вы виноваты!
— Да-да, я знаю.
— Вы говорите, что мы не можем быть друзьями, тогда давайте выберем что-нибудь другое. Вы любите меня. Я люблю вас. Тогда почему бы нам просто не быть… вместе?
— Ради всего святого, о чем ты?
— Не как… я хочу сказать… просто как любящие люди.
— Это могло быть только в том случае, если бы прошлое было другим, а я тебе уже сказал, что мы не можем изменить прошлое, это будет фальшивка, кощунство, мы с тобой абсолютно и полностью не те, что были бы, если бы…
— Я не то имела в виду. Я о том, чтобы просто быть вместе, любить друг друга, можем же мы быть вместе.
— Не можем, и ты это прекрасно знаешь, Хэтти, не лги мне.
— Быть вместе, заботиться друг о друге, все друг другу рассказывать, говорить.
— Ты имеешь в виду — как бывшие любовники?
— Не надо так ужасно, грубо формулировать. Я ничего такого не имела в виду, когда говорила «быть вместе»! Просто — как мы.
— Это под силу ангелам. Но не людям. Нашим умам не хватает разборчивости. Как бы там ни было, ты меня не любишь. Да, да, думаешь, что любишь, но это сейчас, ты просто переволновалась из-за этого
