этапу, она взялась за горькую. Так и сгинула где-то.
— С ворами вы, значит, не дружите?
— А как с ними можно дружить? Сегодня подружишь, а завтра от него же и на нож ляжешь.
— Я о другом. Правильно было бы создать воровскую артель.
От неожиданности Арон даже икнул.
— Сонь, ты чего? Во-первых, кто тебе позволит такое дело? Полиция враз всех переловит. А во- вторых, как это возможно — все ворье собрать в одну артель? Они ж перегрызут друг дружку! — Он вдруг полез обниматься. — Давай-ка я покажу тебе сейчас в койке такую артель, до утра не опомнишься!
Сонька оттолкнула его, с некоторым раздражением объяснила:
— Арончик, ты хоть и еврей, но редкий идиот. В артели каждый будет заниматься своей профессией. Ты с Левой, к примеру, будешь шастать по гостиницам. Васька Лютый — чистый разбой. Сеня Ясный со своей бандой — работа по дачам. Тот же Сеня Ясный возьмет на себя и сбыт краденного.
Парень смотрел на девушку с нескрываемым удивлением.
— Излагаешь как по писаному, но хрен у тебя из этого что-нибудь получится.
— Посмотрим, — кивнула Соня и поднялась.
Арон придержал ее.
— Неужели уходишь?
— Хочешь, чтоб осталась?
— Хочу.
Соня подумала, улыбнулась ему.
— Не готова еще. Чтоб остаться, я должна влюбиться. А влюбляться в тебя оснований пока нет.
— Это почему ж?
— Подумай. Ты мальчик уже большой, голова должна соображать.
— Ну, Сонь…
Она снова оттолкнула его:
— Дурень ты, Арон. — И покинула квартиру.
Утро было ясным, солнце отражалось бликами в витринах и окнах зданий.
На противоположной стороне банка «Балтийский» на Литейном проспекте находился меховой магазин. Соня подкатила к нему в дорогой карете, велела извозчику ждать и скрылась за дверями магазина.
Она принялась не спеша прогуливаться между выставленными шубами, полушубками и прочими меховыми изделиями, не сводя глаз с банка «Балтийский».
Ее преследовал назойливый служащий, пока Соня довольно резко не приказала ему:
— Оставьте, милейший, меня в покое. Я хочу осмотреть все!
Служащий оставил ее, и Соня теперь могла спокойно отслеживать происходящее возле банка.
Она увидела, как к входу в банк не спеша подошел Арон в широченных штанах, как швейцар-охранник, подозрительно покосившись на его штаны, все-таки пропустил его внутрь.
Вокруг было тихо, спокойно и почти безмятежно.
Полицейский, подошедший к швейцару, перебросился несколькими репликами, ничего дурного не заметил и куда-то не спеша удалился.
И вот теперь возник Лева.
Расхлябанной походкой питерского денди, хорошо одетый и прифранченный, он довольно хамски ткнул швейцара тростью и тоже скрылся в банке.
Лева вошел в большой вестибюль, быстро сориентировался и направился к кассе. Именно к той, возле которой стоял Арон.
Арон в это время спорил с кассиром.
— Я прошу внятно ответить мне, под какие проценты я могу положить у вас серьезную сумму денег.
— Какую конкретно?
— Допустим, десять тысяч.
— На какой срок?
— Это имеет значение?
— Имеет. В банке все имеет значение.
Лева не выдержал и, наклонившись вперед, довольно грубо прервал этот диалог:
— Простите, и как долго я буду слушать эту чепуху?
— Какую чепуху? — возмутился Арон. — Вы серьезный разговор называете чепухой? Это банк, между прочим, и здесь никто никуда не торопится.
— А я вот, господин хороший, тороплюсь.
— Ну и торопитесь в другом месте.
Лева возмущенно потоптался за спиной Арона и решительно направился к выходу.
Арон краем глаза проследил за ним и, когда брат вышел за тяжелые деревянные ворота, истошно заорал, показывая в его сторону:
— Ограбил! Банк ограбил!
— Кто ограбил? — К нему бросились сразу несколько банковских охранников, явно до этого скучавших.
— Вот этот господин! Который возмущался! Держите его, он ограбил!
В банке начались паника и шум, банковские служащие немедленно ринулись смотреть на грабителя, которого уже скрутили и тащили обратно в банк.
Кассир тем временем принялся выгребать из сейфа плотно упакованные пачки рублевых банкнот и быстро передавать их Арону. Тот ловко и умело хватал их и рассовывал в карманы широченных брюк.
Полицейские, охранники, просто служащие тащили бедного Леву в банковскую конторку надзора, он же истошно кричал:
— Что вы от меня хотите? Я ничего не крал! Обыщите меня! С ног до головы обыщите!
Арон, пользуясь общей заварухой, быстро направился к выходу, где его буквально с ходу подхватила Сонька на своей пролетке. Извозчик лихо ударил по лошадям, и двойка понеслась по Литейному.
Посетителей в ресторане было немного. Соня и два ее подельника отмечали успех ограбления банка скромно: на столе стояли две бутылки французского шампанского и фрукты.
Арон давился от смеха, пересказывая перипетии сегодняшнего приключения:
— Я как заору: «Ограбил!» Ору, а наш кассир белый стал и шепчет мне: «Не ори так громко!» Почему, спрашиваю. Страшно, говорит… И все деньги кидает, кидает.
— А меня охранники облапили и тащат, — вспоминал Левка. — Особенно один был бугай! Я говорю ему: больно. А он успокаивает: сейчас, говорит, сука, будет еще больнее! Когда карманы станешь выворачивать!
— Это который стоял на входе?
— Нет, который прибежал. Я ему — не грабил я, ни гроша в карманах! Не верит, тащит. А когда стали шмонать, ничего, окромя старого носовика, не нашли! Где тысячи, которые спер? Ищите, отвечаю. Найдете — все ваши!
Соньку тоже трясло — то ли от нервного напряжения, то ли от радости.
— А я села в карету и жду, когда Арончик выбежит. А извозчик ничего не понимает и все успокаивает. Что это с вами, барышня, говорит. Чего вас так колотит? Кого вы так нервно ждете? Наверно, любовника? Ага, говорю, любовника.
— А чем я не любовник? — возмутился Арон.
— Вот теперь любовник. Почти. — Сонька поднялась и крепко поцеловала его в губы.
— А меня? — обиженно спросил Лева.
— Можно и тебя. — Она поцеловала мягко, в лоб. Подняла бокал, чокнулась с парнями. — Вот когда все воры объединятся, не такими делами будем вертеть!
— Опять, да? Не хочу ни с кем объединяться, к чертям! — разозлился Арон. — Хочу сам по себе.
