— Надеюсь, это не подделка?
— Что вы, пани?! — вспыхнул хозяин. — У нас подделок не бывает. Мы бережем свою репутацию.
— Мы свою тоже, — хохотнула Фейга.
Сонька приложила колье к ее шее, затем к своей и проделала то же самое со вторым.
— Нравится?
— Хочу еще эти, — подыграла ей Фейга.
Продавец извлек еще три колье, и младшая сестра вновь принялась их рассматривать. По очереди примерила украшения сначала на сестру, затем на себя. Незаметно опустила одно из колье в широченный карман юбки. Повозилась с оставшимися изделиями, отобрала из них два и повернулась к Фейге:
— Эти нравятся?
— Очень, — ответила Фейга.
— Берем.
Сонька открыла сумку и вдруг вспомнила:
— А деньги?
— Я не взяла.
— Я тоже. — Младшая сестра отодвинула все колье к продавцу, извиняющимся голосом сказала: — Возьмем деньги и придем. Нам у вас понравилось.
Когда они подошли к выходу, хозяин лавки окликнул их:
— Прошу прощения, пани!
Они остановились.
— Здесь было пять колье.
Девушки недоуменно смотрели на него.
— Было пять, осталось четыре, — разъяснил хозяин.
— Вы хотите сказать, мы что-то взяли?
— Я хочу сказать, что одного колье не хватает.
Сонька вспыхнула.
— То есть оно у нас?
— Не знаю. Посмотрите, прошу прощения, в своих сумочках.
Из подсобки вышел еще один продавец, мрачно уставился на покупательниц.
— Пожалуйста, — оскорбленно дернула плечами младшая сестра, открыла свою сумочку и попросила старшую: — Тоже открой.
Фейга выполнила указание. Продавец подошел к ним, принялся изучать содержимое сумочки Соньки.
— Это ваше? — показала она кольца, перстни и часы пана Тобольского.
— Нет, но что-то знакомое. Их кто-то у нас покупал.
— А это? — внаглую продемонстрировала «свои» перстни и кольца Фейга. — Это тоже кто-то у вас покупал?
— Да, — вконец сбитый с толку хозяин кивнул, — но не могу вспомнить кто.
— Мы! Мы покупали! — вдруг заорала Фейга. — Потому что мы были вашими клиентками! А после этих обвинений ноги нашей здесь не будет. Адью, хамы!
И они возмущенно покинули лавку.
Отойдя от магазина на приличное расстояние, сестры расхохотались от души.
— А куда ты спрятала? — не понимала Фейга.
— Сюда, — продемонстрировала карманы в складках юбки Сонька. — Здесь вся лавка поместится!
— А морда у него, морда-то! Растерянная, красная! Кто-то покупал, говорит, но не помню!
— А я испугалась, что вспомнит пана Тобольского.
— Я тоже. Чуть не обделалась! Как это он не вспомнил?
И вдруг обе замолчали. Навстречу им двигался пан Тобольский, высокий, статный, в дорогом белом костюме. Фейга дернулась было в сторону, Сонька резко остановила ее:
— Стоять! Не уходи.
Тобольский подошел к девушкам, вежливо поклонился, обратился к Соньке:
— Я желаю видеть вас.
— Пожалуйста, — улыбнулась она, не сводя с пана насмешливого взгляда. — Я тоже желаю. — Она достала из сумочки часы, протянула пану. — Ваши?
— Благодарю. Я решил, что вы хотите видеть меня по другому поводу. — Он бросил взгляд на Фейгу полагая, что она отойдет, но сестра и не думала этого делать.
— Я прошу прощения за вчерашнее приключение, — преодолевая себя, произнес пан. — Все было весьма глупо.
— А по-моему, весело. Мне понравилось.
— Жаль. Я полагал, вы отнеслись ко мне более серьезно.
— А что в этом стыдного? — вмешалась в разговор Фейга. — Если б ради меня мужчина такое сделал, я бы сразу в него влюбилась.
— Боюсь, ваша сестра вряд ли в меня влюбилась после купания. — Пан Тобольский вопросительно посмотрел на Соньку. — Я не прав?
Она пожала плечами:
— Любовь — дело наживное.
Пан отрицательно повел головой, почти обреченно произнес:
— Нет. Любовь — это то, что вмиг ослепляет человека. Как гром, как молния. Я, мадемуазель, ослеплен вами.
Девушка с иронией заметила:
— Простите, я этого не хотела, — и сделала движение, чтобы уйти.
Пан деликатно придержал ее.
— Вы когда уезжаете, пани?
— Скоро.
— Точнее не можете сказать?
— Извините, нет.
Фейга демонстративно взяла сестру под руку, и они быстро зашагали прочь, оставив господина Тобольского в полной растерянности.
— У пана сдвинулась черепица, — сказала старшая сестра, когда они отошли подальше.
— Его проблемы, — бросила Сонька.
— Нет, ну жалко человека. Может, задержишься хотя бы на недельку?
— Меня ждут.
— Кто?
— Дела.
Поезд Варшава-Берлин стоял у перрона варшавского вокзала, пассажиры и их провожатые топтались у вагонов. Соньку провожала Фейга. Она прослезилась и платочком старательно вытирала слезы. Вдруг внимательно посмотрела на Соньку, как бы не решаясь что-то сказать, затем сообщила:
— Знаешь, что мне вчера заявил один пан?
— Ну?
— Будто бы ты… воровка. И будто тебя в Санкт-Петербурге чуть не посадили.
— Кто это тебе сказал?
— Человек. Ты его не знаешь. И еще: что ты чуть ли не самая главная среди воров. Тебя они так и кличут: Сонька Золотая Ручка.
Сонька улыбнулась:
— Пусть говорят. Лишь бы ты не верила в эту глупость.
— А я и не верю. Хотя было бы интересно, если бы ты была там главной.
