За дверью послышались шаги. До отступил назад и прислонился к стене так, чтобы остаться незамеченным, когда откроется дверь. Савад встал из-за стола, сделал три шага вперед и остановился. До был уверен, что сириец его не выдаст. Дверь открылась.
— Смотри-ка! — по-французски воскликнул Савад. — Это вы, бригадир? Да еще с двумя людьми и оружием. Что случилось?
— Вы здесь один, Савад? — поинтересовался бригадир.
— Вы сами видите.
До пристально наблюдал за сирийцем. Если тот хоть на секунду взглянет в его сторону, все пропало. Хозяин смотрел только на копов.
— Мы ищем одного человека.
— А что он сделал?
— Совершил нападение и покушение на убийство.
— И вы ищите его у меня?… Почему?
— У меня есть основания полагать, что он иногда заходит в таверну.
Савад усмехнулся.
— Это невероятно, бригадир! Что вы делаете с репутацией моего заведения?
До вдруг испугался, что сириец пригласит копов в кабинет или попытается выйти под их прикрытием.
— Успокойтесь! — послышался низкий голос бригадира. — Его здесь нет… До скорого, Савад!
— До скорого, бригадир! Если вы завтра не на службе, заходите. Я предложу вам анисовый ликер…
Дверь закрылась, шаги стихли. Сунув руки в карманы, Савад в упор смотрел на До.
— Конечно, ты убежден, что я испугался тебя и твоей пушки, — сказал сириец.
— Нет! — возразил До. — Ты мог все, а я — ничего… Спасибо!
— Вот еще!
Савад сел и забарабанил по крышке стола наманикюренными пальцами.
— Мне следовало бы выдать тебя, — признался он. — Не знаю, почему я этого не сделал. Как твое имя?
— Гамал Кариб.
— Национальность?
— Иракец.
— Что это за история с нападением?
До задышал свободнее. Раввак и Мерсье сыграли хорошо. Савада заинтересовал этот араб, которого ищет полиция, и который нагло ворвался в его рабочий кабинет. Такой храбрец окажется полезен ему. Если только осведомитель Раввака сказал правду…
— Какое нападение? Я ничего об этом не знаю… — ответил До.
Он убрал «Люгер» в кобуру и закурил.
— Это копы сказали тебе о нападении? Вы говорили по-французски, верно? Я ни слова не понял, так как говорю только по-арабски и по-английски.
Савад слащаво улыбнулся, раздув свои жирные щеки.
— Ты только что хотел сделать из меня сообщника. Почему ты боишься копов?
— Просто не люблю, когда они слоняются возле меня, вот и все. Кроме того, кто может подтвердить, что я чист?
Савад блаженно сложил руки на животе. Его рубин искрился в свете электрической лампы.
— Что ты собираешься делать теперь?
— Я ухожу и еще раз благодарю тебя.
До направился к двери, но Савад удержал его:
— Подожди! Благодарить будешь, когда гроза совсем пройдет.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что до завтра я предоставлю тебе надежное укрытие.
Джамиль Савад подошел к двери и крикнул:
— Махмуд! Эй, Махмуд!
До вздрогнул. Он думал, что ему все понятно в игре сирийца, но не очень-то полагался на свои выводы. Савад мог оказаться обычным мерзавцем.
Узнав от бригадира о нападении, он мог понять, что оно как-то связано с вторжением До в его кабинет. Он мог предположить, что До кое-что досталось, и решил присвоить добычу себе.
До полностью положился на свой «Люгер». Появилось странное полуголое существо, похожее на карлика. Ширина его плеч была одинакова с его ростом. Бритый череп, плоское лунообразное лицо без носа и подбородка, будто его пропустили через прокатный стан. Свинячьи глазки карлика горели ненавистью.
— Пойди найди Малику! — по-арабски обратился к нему Савад.
Имя было женским. До схватил сирийца за рукав и повернул его к себе.
— Значит ты al kaouad? — подмигнул он
Савад все еще улыбался. До показалось, что эта улыбка похожа на улыбку Монны Лизы, Джоконды. На самом деле улыбка сирийца вводила в заблуждение, и за ней Савад оставался холоден, как мрамор.
— Bahloul! Если не хочешь доверять мне, убирайся к матери! Дорога свободна… Но в таком случае выкручивайся сам.
— Да, я смогу выкрутиться!
Савад заморгал. Он понял, что До был способен на это. Толстяк сириец не догадывался, что облаву в его заведении устроили благодаря стараниям Бруно Мерсье и Рашида Раввака, что вся операция имела целью только привлечь его внимание к До, который обладал нужными ему способностями, и которого разыскивала полиция…
— Нет, ты мне нравишься, Кариб! — сказал он. — Ты храбрый малый. Клянусь брюхом моей мамочки, никто не скажет о том, что Джамиль Савад бросил в беде храброго араба…
До не знал что и думать и сбавил обороты.
— Ладно! — устало согласился он. — Полагаюсь на тебя… И на Малику.
Свои слова он подчеркнул недвусмысленным жестом. До погладил рукоятку «Люгера» в кобуре, давая понять, что он полагается и на свой пистолет.
В дверь постучали. Вошла женщина среднего роста. Черные волосы водопадом спадали ей на плечи, темные глаза были оттенены карандашом для бровей.
— Здравствуй, Малика! — проговорил Савад. — Позволь представить тебе Телала Кариба.
— Гамала, — поправил До.
— Да… Гамала Кариба. Я хочу, чтобы ты предоставила ему надежное убежище на эту ночь.
— О'кей!
До пожал протянутую сирийцем руку, стараясь не раздавить ее своими железными пальцами.
Он пошел вслед за девушкой, которая вместо того, чтобы спуститься в зал, направилась вглубь кабинета и открыла низкую дверь. До пришлось нагнуться. Здесь была другая лестница, ведущая на следующий этаж, о существовании которого Хищник не подозревал.
Наверху опять был темный коридор и ведущая на первый этаж лестница. Бриз доносил до них зловонные запахи йода. Малика обернулась.
— Иди за мной! — ободрила она.
Несмотря на каблуки-шпильки, она шла быстро, минуя один за другим переулки и улицы.
Ночь была довольно прохладной. Прямо на земле на пороге своих лачуг сидели черные и мулаты. На дороге играла одетая в лохмотья детвора. Тут же копошились собаки, кошки, ослики, грязные свиньи.
Из каждых трех фонарей горел только один. Этот квартал Джибути любил полумрак.
Они шли параллельно порту. Потом Малика вдруг повернула в сторону и, взяв До за руку, углубилась в темный переулок с толстым слоем песка. Она не догадывалась о сумеречном зрении Хищника.
Дорога пересекала пустырь, извиваясь под бледным светом луны среди нечистот.
До инстинктивно почувствовал опасность. Его рука потянулась к кобуре и сжала рукоятку «Люгера».
