настаивала она.
— Именно это я и хочу сказать. Чинна, я вырос здесь и видел, как это происходит снова и снова. Но дело не в этом. Мы не говорим о женщинах вообще, мы говорим о вас.
— Вы увидите, — Чинна решительно вздернула подбородок, — я справлюсь. Знаю, что смогу.
Сейчас ее голос был полон решимости, но Джо слишком хорошо понимал: это лишь оттого, что она пока понятия не имеет, о чем говорит.
— Послушайте, я знаю, вы исполнены добрых намерений, — сказал он. — Но здешняя жизнь изменит ваше мнение. Я не раз видел, как это происходит. Практически каждый мужчина, привозящий сюда женщину, в результате на долгое время остается один. Вот так!
Подхваченный ветром, ее золотистый локон зацепился за ресницы и остался у нее на глазах. Джо пришлось напрячься, чтобы подавить в себе желание убрать его. Сама она не стала этого делать.
— Женщины любят приятное. Они любят концерты, обеды, танцы, покупки в хороших магазинах. Здесь вы будете этого лишены. Тут об этом знают только понаслышке.
— Грег, выслушайте меня, пожалуйста. Я всю жизнь прожила в городе. Ходила в шикарные рестораны, смотрела лучшие спектакли в театрах, училась в колледже. Я знаю, что это такое, и я намеренно отказалась от всего. Я хотела приехать туда, где сама жизнь чище и свободнее. Именно это нужно мне. Именно это нужно моим детям. Позвольте нам остаться. Вы не пожалеете. Я обещаю…
Ее рука жгла его руку, а ее глаза казались огромными в тусклом ночном свете. Он никогда легко не сдавался, но тут в ход пошла тяжелая артиллерия.
— Чинна… — начал Джо, толком не зная, что собирается сказать дальше.
— Не двигайтесь, — велела Чинна уверенным, но немного хриплым голосом, и неожиданно ее свободная рука легла на его щеку. — Я думаю, сейчас нам нужно что-то вроде этого, — проворковала она и, потянувшись, прикоснулась к его прохладным губам своими.
Поцелуй. Джо не ожидал его, но, как только это случилось, понял, что именно об этом мечтал с того самого момента, как увидел эту женщину. Все его благие намерения бесследно растворились в прозрачном воздухе. Его мыслями всецело завладели сладкие ощущения, ее мягкие прикосновения и одурманивающий аромат. Страсть ударила ему в голову, как глоток бренди, а он даже не пытался противиться этому дурману. Джо ответил на поцелуй, позволяя ее губам на мгновение прижаться к его губам, а потом, судорожно вздохнув, потянулся и прижал ее к себе. Но уже в следующий миг он, заметив, как она отпрянула и отодвинулась, отпустил ее, прекрасно понимая, что произошедшее было ошибкой, а любая попытка продлить чудесное мгновение была бы еще большей ошибкой.
Чинна отвернулась от него, немного ошеломленная. Такого она не ожидала. Он оказался вовсе не тем застенчивым мужчиной, которого она собиралась окружить заботой и которого рассчитывала встретить, отправляясь в такую глушь. Внезапный порыв страха охватил ее, и она отодвинулась от него еще дальше. С трудом переводя дыхание, она положила руки ему на грудь, словно нуждалась в опоре, чтобы защитить себя от него.
— Пока хватит, — сказала она срывающимся голосом, плотно запахивая пеньюар. — Я… я, пожалуй, пойду в дом.
Он не пытался остановить ее. Когда она исчезла в доме, он медленно, очень медленно поднял лицо к звездам.
— Я не хотел, — серьезно сказал он им. — Мне действительно не следовало этого делать.
Но звезды не отвечали. Испуская холодный свет, они, казалось, смеялись над ним и его пустыми сожалениями.
Повернувшись к лесу, Джо сказал в пустоту:
— Ты видел это, Грег? Видел, что я поцеловал твою невесту? — Вставая, он продолжал пристально смотреть сквозь листву. — Тебе лучше вернуться домой и позаботиться о ней, болван! Если ты не сделаешь этого, сделает кто-то другой.
Джо снилось, что он попал в страну лилипутов и сотня маленьких человечков связали его на пляже. Он проснулся и понял, что в комнате кто-то есть. Джо огляделся. Дверь, оставленная ночью приоткрытой, сейчас была распахнута настежь.
— Кто здесь? — грозно спросил он.
Сначала все было тихо, но потом раздалось веселое хихиканье, и мимо него пронесся ураган. Это Расти выскочил из-за стула и побежал к двери, а Кимми вылетела за ним вдогонку из-под кровати. Оба ребенка с визгом выскочили в коридор.
Джо застонал и накрыл голову подушкой. Так встречать утро он не привык. Вчера, после того как Чинна ушла спать, он еще около часа бродил по лесу в поисках брата. Он побывал всюду, даже на излюбленном месте Грега, где тот обычно разводил костер, но и там не оказалось его следов. Вернувшись в дом и обыскав кухню, Джо нашел полбутылки виски. Осушая стакан за стаканом, он надеялся хоть таким образом найти ответы на мучившие его вопросы. Но вместо этого только убедился в старой истине: алкоголь не учит, он отупляет.
Теперь голова раскалывалась так, словно ею не один час играли в баскетбол.
Очень скоро случилось и совсем ужасное. Через распахнутую дверь к нему ворвались звуки детской песни. Очевидно, дети нашли стерео и включили одну из своих записей. Джо закрыл голову подушкой, но это не помогло. Детские голоса, казалось, звучали все громче и громче. Само собой, это была песня о китах. Он стиснул зубы, дотерпел до конца и только тогда вздохнул с облегчением.
Но его радость длилась недолго. Они нашли клавишу перемотки. Песня о маленьких китах зазвучала снова, уже громче. Этого уж точно не вынести! Сексуальный голос Чинны, напевающий детские песни, — это одно. Хор бурундуков, пищащих о китах, — совсем другое. Если он послушает еще хоть несколько минут, то, несомненно, сойдет с ума.
Его затуманенный мозг попытался разобраться в ситуации. Если бы он смог закрыть дверь, это, пожалуй, помогло бы, но не хотелось вылезать из кровати. Если он со всего размаху запустит в дверь лишней подушкой, то дверь ударится о стену, оттолкнется от нее и сама закроется. Да, это отличная идея! Полулежа, Джо схватил подушку и со всей силы запустил ею в дверь. Пока она была в воздухе, двигаясь, как при замедленной съемке, в проеме появилась Чинна, как раз вовремя, чтобы получить удар в лицо.
Все произошло на удивление медленно. Джо успел проследить за полетом подушки, за тем, как в комнату заглянула Чинна, намеревавшаяся что-то сказать ему именно в тот момент, когда подушка ударила ее.
Джо, извергая поток проклятий, соскочил с кровати и побежал к ней, придерживая на ходу мешковатые пижамные штаны.
— Вы в порядке? Господи, извините меня, я не хотел. Я целился не в вас.
Ошеломленная и слегка взъерошенная, Чинна стояла с подушкой в руках и разглядывала его.
— Тогда в кого? — спросила она скорее с интересом, чем с раздражением. — В моих детей?
— Я… нет, я хочу сказать… Моя дверь. Я пытался…
— Ваша дверь?.. — повторила она, взглянув на нее, затем искоса посмотрев на него. — Понимаю.
— Нет, вы совсем не понимаете. Я целился в дверь, чтобы она ударилась о стену и потом…
— Грег, вам не нужно ничего объяснять. Это ваш дом. Вы можете бросать подушки в людей, если хотите.
Он начал что-то говорить в свое оправдание, пока не заметил, что ее глаза хитро сверкают, и не понял, что она дразнит его.
Джо покачал головой и, усмехнувшись, протянул руку за своей собственностью.
— Спасибо, что поймали мою подушку, — сказал он ей, притворяясь сварливым. — Я возвращаюсь в кровать.
— О нет, вы не возвращаетесь, — возразила она, прижимая подушку к груди. — Уже поздно, и вам пора вставать. Я жду вас несколько часов.
Их глаза встретились, и оба тотчас вспомнили о поцелуе прошедшей ночью. Чинна первая отвела взгляд, зато Джо первый заговорил:
— Я почти не спал вчера ночью. Мне надо наверстать упущенное. Еще одного часа, думаю,
