моей жизнью. У меня больше никого нет, я никогда и не хотел никого больше.
Брайан вздохнул, и злость покинула его. — Я знаю это. Ты всегда был добр к нам, но для меня пришло время расстаться с тобой и начать свою жизнь. Я хочу жениться на Мери, и это означает, что я женюсь на ней. — Брайан отвернулся. — Завтра я увезу женщин.
После ухода Брайана Роджера охватила дрожь. Ни одна битва, ни один турнир не делали его таким разбитым и слабым, как эта размолвка с Брайаном. Мгновение за мгновением он видел, как его дорогой, горячо любимый младший брат меняется. Роджер понял, что слепому поклонению пришел конец.
Роджер безвольно сидел в кресле и смотрел на покрытый изразцами пол. Брайан и Элизабет были всем, что он имел. Вместе, втроем, они представляли собой огромную силу против безумства Эдмунда. Элизабет всегда была независима. Под ангельским ликом скрывался сильный характер, и она часто шла против Эдмунда. Но Брайан всегда искал любви и защиты у Роджера, он был рад, что все решения за него принимает Роджер. Да и Роджеру нравилась его роль.
Но сегодня вечером он увидел, что поклонения больше нет. Брайан из покладистого, любящего юноши превратился во враждебно настроенного, требовательного, раздраженного мужчину.
И все это из-за Монтгомери!
Роджер не помнил, как начал пить. Вино оказалось под рукой, и он налил себе, не думая, что делает. Все, что он помнил, были холодные глаза Брайана и мысль, что Монтгомери забрали у него даже брата.
Чем больше он пил, тем больше убеждался, что причиной всех его несчастий явились Монтгомери. То, что Элис потеряла свою красоту, казалось прямым оскорблением ему. В конце концов, они были родственниками. Джудит и Гевин позабавились над Элис; хуже всего, что они посмеялись над ней, — и это было все равно что посмеяться над ним. Он слышал язвительные насмешки придворных после поединка со Стивеном.
— Я слышал, у вас было приключение с этой маленькой дамой, вождем клана МакАрран. Я не хотел бы оскорбить вас тем, что услышал, но неужто вы так сгорали по ней, что хотели заполучить ценой удара в, спину Стивену?
Снова и снова эти слова звучали в его голове. Сын короля Генриха недавно женился на испанской принцессе, и король не хотел, чтобы его хорошее настроение было испорчено поступками Роджера.
Роджер со всего размаху ударил оловянной кружкой по ручке кресла так, что от него отвалилась часть резьбы.
— Будьте вы все прокляты! — выругался он.
Брайан готов был забыть годы любви и верности ради женщины, которую едва знал. Он вспомнил об издевательском смехе Бронуин, когда пытался заставить себя овладеть ею. Фокусы шлюхи! Как и хитрость Мери, сказавшей Брайану, что она не принадлежит церкви. Брайан, казалось, думал, что Мери чиста и достойна замужества, и она была достаточно умна, чтобы соблазнить невинного юношу десятью годами моложе ее. Надеялась ли она с его помощью вернуть себе свободу или старалась для блага Чатвортов? У Монтгомери вошло в привычку организовывать удачные браки.
Роджер нетвердо встал на ноги. Это была его обязанность, как защитника Брайана, показать младшему брату, что все женщины лживы. Они все, как Элис и Бронуин. Нет среди них кротких и нежных, и, уж конечно, ни одна из них недостойна его Брайана.
Он, пошатываясь, вышел из комнаты и направился наверх. У него не было определенной мысли, куда идти, он стал это понимать, лишь когда оказался у двери комнаты Бронуин. Перед ним плыл ее образ с черными волосами и голубыми глазами. Он вспомнил каждый изгиб ее соблазнительного тела. Роджер отошел от двери. Нет, он не настолько пьян, чтобы вынести еще раз ее насмешки. Сейчас зайти к ней невозможно.
Он поднялся еще на один пролет. Его проблемы были порождены этой стервой, одетой монашкой и соблазнившей его младшего брата. Ее дьявольские действия разбили его семью. Брайан сказал, что завтра он покинет владения Чатвортов. Как если бы Монтгомери не имели уже достаточно большую семью и решили увеличить ее за счет Чатвортов.
Роджер поднял засов на двери комнаты Мери. Лунный свет струился через окно. У постели по-ночному горела свеча.
— Кто это? — тихо спросила Мери, садясь в постели. В ее голосе звучал страх.
Роджер споткнулся о стул, поднял его и швырнул в стену, разбив вдребезги.
— Кто это? — повторила Мери громче, ее голос начал дрожать.
— Чатворт, — проревел Роджер. — Один из твоих тюремщиков. — Он наклонился над кроватью, глядя на Мери. Ее длинные каштановые волосы были заплетены в косу. А глаза широко раскрыты от страха.
— Лорд Роджер, я…
— Ты что? — спросил он. — Разве ты не собираешься пригласить меня в свою постель? Разве один Чатворт лучше другого? Я могу освободить тебя так же, как и Брайан. Ну давай посмотрим, что у тебя есть, чтобы околдовать моего брата.
Роджер сдернул покрывало, которое Мери натянула до самой шеи. Он удивленно уставился на простую холщовую рубашку, в которую была одета Мери. Большинство женщин спят раздетыми, а эта первейшая шлюха спит в рубашке! Почему-то именно это разозлило Роджера больше всего. Он вцепился в воротник рубашки и сорвал ее с Мери. Он не видел ее тела, не слышал, как она начала дико кричать. В его голове звучали лишь слова брата, что он покинет этот дом ради женщины. Он покажет Брайану, какая она дешевка и что она не стоит внимания Чатвортов.
Роджер чувствовал невинное пухлое тело Мери, находясь в безумном состоянии. Он разделся лишь настолько, чтобы сделать свое дело. Ее ноги были плотно сжаты, и ему потребовалась вся его сила, чтобы раздвинуть их. Ее крики перешли в стон ужаса. Мери одеревенела.
Роджер не получил удовольствия, насилуя ее. Она была напугана и напряжена. И ему потребовалось ударить ее несколько раз, чтобы войти в нее. Это продолжалось несколько секунд. Выпивка и эмоции быстро ослабили его. Роджер отпрянул от Мери и развалился рядом на кровати.
"Теперь Брайан останется со мной», — думал Роджер, закрывая глаза. В следующее Рождество Брайан, Элизабет и он опять будут все вместе, как это было всегда.
Мери лежала абсолютно неподвижно после того, как Роджер оставил ее. Она чувствовала себя оскверненной, грязной. Первая ее мысль была о братьях. Как сможет она теперь после случившегося, после того, как Роджер многократно называл ее шлюхой, смотреть им в глаза? Брайан уже никогда не станет сидеть рядом с ней, говорить с ней.
Очень тихо Мери встала с постели. Не обращая внимания на боль и кровь, она осторожно опустила рубашку, надела простое, из темно-синей шерсти платье, сшитое для нее монахинями. Оглядела комнату в последний раз и подошла к окну.
Холодный ночной воздух коснулся ее лица, и она глубоко вздохнула. Подняла глаза к небесам. Она знала, что Бог не простит ее за то, что она сделает, но иначе она никогда не простит себя за то, что случилось.
— Прощайте, братья, — прошептала она в тишине, нарушаемой только ветром. — Прощай, мой Брайан.
Мери перекрестилась и, сложив руки на груди, бросилась вниз на камни.
Животные во владениях Чатвортов, казалось, чувствовали, что что-то не так, задолго до того, как это поняли люди. Собаки начали лаять, лошади забили копытами в стойлах.
Брайан, расстроенный и потерявший сон, набросил на себя плащ и вышел из дому.
— Что случилось? — спросил он конюха, пробегающего мимо.
— Из окна верхнего этажа выбросилась женщина, — бросил тот через плечо. — Я ищу лорда Роджера.
Сердце Брайана замерло. Господи, пусть это будет Бронуин, которую он не знал, молился юноша. Но тем не менее Брайан прекрасно понимал, кто лежит там.
Он медленно побрел к стене дома, где находилось окно Мери, протолкнулся сквозь толпу слуг, смотревших на тело.
— Ее изнасиловали, — тихо произнесла одна из женщин. — Посмотрите, кровь!
— Такое чувство, будто лорд Эдмунд жив. А я думала, младший будет лучше.
— Пошли вон отсюда! — закричал Брайан. Это было невыносимо, они так равнодушно смотрели на его
