Обычно Руан не одобрял поведения ланконцев по отношению к своему королю. Вместо «слушаюсь. Ваше Величество» он получал в ответ лишь колкие замечания. Но сейчас он был счастлив, что его принимают на равных.
Руан обнял Сайлин, чувствуя, что впервые за долгое время касается чего-то чистого. Как, оказывается, приятно получать честные ответы вместо покорного согласия ултенских женщин.
— С тобой все в порядке? — спросил Руан.
— Устала, но невредима. Джуре досталось больше всего.
Руан посмотрел на жену, которая по-прежнему сидела на своем матрасе. Сайлин быстро отошла в сторону.
— Ты ничего не хочешь сказать мне? — спросил Руан тихо.
— Почему ты жив? — в голосе Джуры слышался неприкрытый гнев.
Руан, однако, не обиделся. Улыбнувшись, он шагнул к ней.
— Ты рада видеть меня?
— Нас захватили в плен и превратили в рабов, — не успокаивалась Джура. — Я думала, ты погиб, иначе ты бы пришел к нам на помощь. Но ты не умер. — Ее слова звучали как обвинение. Джуре казалось, что ее предали. Последний раз, когда она видела мужа, он смотрел на нее с выражением жгучей ненависти, и многие дни она ничего не делала, только плакала, считая, что Руан мертв. Но вот он стоит, не только живой, но, очевидно, свободный.
Руан подошел ближе, опустив руки ей на плечи. Джура вскочила, прижимаясь всем телом к мужу.
— Ты не умер, ты не умер, — почти бессвязно повторяла она.
— Нет, моя любовь, — шептал Руан, гладя ее израненную спину. — Я не умер.
Через несколько минут он нехотя отодвинулся.
— Мы должны поговорить. Сайлин, подойди сюда. Мне нужны вы обе. У нас не так много времени.
Полуобняв каждую из женщин, Руан принялся рассказывать о том, что происходило несколько последних дней с ним и другими мужчинами из их группы.
— Ты послушался их? — спросила Джура, не веря своим ушам. — Эти женщины пробрались в лагерь, усыпили нас, а ты поверил им? Ты…
Руан быстро поцеловал ее.
— Я так скучал по тебе, Джура. Однако я завел вас сюда, я и должен помочь нам выбраться.
— Ты? — накинулась Джура на мужа. — Да ты — причина всего происшедшего. Если бы не…
— Она думала, что ты погиб, — вмешалась Сайлин, — и ничего не делала, только плакала. Я никогда не видела, чтобы Джура плакала. Она жалела, что не помогала тебе объединять племена Ланконии и что ни разу не призналась в своей любви.
— Это правда, Джура? — прошептал Руан. Джура быстро отвернулась.
— Мало ли что люди говорят в горе. Руан приподнял кончиками пальцев ее подбородок и нежно поцеловал в губы.
— Я пытался принять решение как король Ланконии. Я пошел с ултенками, потому что король Руан хотел объединить их с другими народами, но Руан-мужчина сожалел о принятом решении. Я был дураком, Джура, как ты и говорила раньше.
— Но у тебя были благие цели, — прошептала Джура.
— Так же, как и у тебя в тот день, когда погиб Кеон, — ответил Руан, с удивлением заметив, как при этих словах на глаза Джуры набежали слезы. — Ты придала мне силу…
— Руан, — раздался тревожный окрик, и в комнату вошел Дайри. — Надо уходить. Даже Джералт уже не выдерживает.
— Не выдерживает? — переспросила Джура, отталкивая Руана и вставая на ноги. — Мы с Сайлин поможем вам.
Руан нервно прочистил горло.
— Джура, их слишком много. Я смог пробраться к вам только потому, что фаренцы и Джералт, хм… задерживают стражу… э-э… занимая их. Джура, не смотри на меня так осуждающе. Я вытащу вас отсюда, но ты же не думаешь, что я развяжу войну против слабых женщин?
— Слабых женщин, — презрительно фыркнула Джура. — Эти нежные создания заставляли нас с Сайлин таскать тяжелые камни, грузить повозки и чинить стены. Мы работаем, как лошади, покв вы… ты утомляете себя в кровати с этим «слабыми» женщинами.
— Я нет, — умоляюще сказал Руан. — Клянусь, я не прикоснулся ни к одной из них. Думаю, они нас не тронут, пока я, король Ланконии, отказываюсь заниматься с ними любовью.
Глаза Джуры побелели от ярости.
— Боже, как много ты приносишь в жертву ради нас! — она почти кричала.
Руан попытался обнять ее, но Джура вырвалась.
— Джура, пожалуйста, верь мне.
— Так же, как ты верил ултенам? Ты просто ушел с ними, бросив и меня, и Сайлин, и Бриту.
— Это неправда, я… — Руан был смущен и обрадован одновременно. Джура шипела на него, как обычная ревнивица. Перед ним была не женщина-гвардеец, а сердитая жена, укоряющая мужа, что он спит с другой. Джура действительно любит его, а не Ланконию!
— Руан, — снова позвал его Дайри. — Мы должны идти. Марек заметит, если мы долго задержимся здесь.
Руан с сожалением отошел от Джуры. Никогда еще он так сильно не хотел ее.
— Дайте мне два дня, — прошептал он быстро. — И я вытащу вас отсюда.
Руан вышел. Сайлин попыталась заговорить с Джурой, но та молчала, слишком разозленная, чтобы слушать.
Джура ворочалась, не в состоянии заснуть. Если бы она вышла замуж за Дайри, их брак никогда бы и не мешал благополучию Ланконии. Ну почему ее так раздражает, что Руан поставил интересы страны выше ее собственных?
Перед рассветом Джура подошла к двери, глядя на дворец Марека. Мысль о том, что Руан сейчас спит, возможно, рядом с другой женщиной, привела ее в ярость. Нельзя думать как англичанка, одернула себя Джура. Она должна в первую очередь помнить о Ланконии.
Джура прислонилась к косяку двери и постаралась мыслить здраво, но ничего не получилось. Она хотела, чтобы Руан вернулся к ней. Она не могла ждать, пока ему наскучат ултенки или пока насытится ее сводный братец. Джура была готова поспорить, что Джералт и не вспомнил о Сайлин и Джуре. Джералт вообще мало думал о других.
Когда Джура считала, что Руан погиб, она сожалела о том, что не помогала ему. Сейчас ей представилась эта возможность.
— Джура, — позвала ее проснувшаяся Сайлин. — Ты что, не спала всю ночь?
Джура резко развернулась лицом к подруге.
— Мы сами выберемся отсюда. И используем оружие Руана: слова. Мы скажем этим женщинам, что Марек скрывает от них существование сотен, тысяч свободных мужчин в других частях Ланконии и что каждая женщина сможет выбрать себе одного мужчину и рожать от него сыновей.
— Но мы же не знаем языка, — возразила Сайлин, — да и, кроме того, Руан сказал, что через два дня освободит нас. Может быть, стоит подождать?
— Нет, мы должны помочь ему.
Среди охраны лишь одна женщина понимала язык ирлианцев, и Джура потратила большую часть дня, чтобы заставить ултенку выслушать ее. Та отмахивалась, повторяя, чтобы Джура вернулась к работе. Благоприятная возможность представилась лишь в полдень, когда в воротах дворца показалась королевская процессия. Впереди ехал Марек, окруженный со всех сторон красивыми женщинами. В двух других повозках находились Руан, Дайри, Джералт и фаренцы. Джура увидела, как заблестели глаза стоящих рядом женщин при виде здоровых сильных мужчин. Когда мимо проезжал Руан, Джура с силой сжала ладони в кулаки: маленькая хорошенькая ултенка практически сидела у ее мужа на коленях.
— Какими слабыми выглядят эти мужчины, — заметила Джура словно невзначай.
Ултенка, говорящая на языке ирлианцев, удивленно посмотрела на нее.
— В моей стране мы, женщины, не стали бы даже смотреть на подобные ничтожества, а отослали бы их
