Бадди порой задавался вопросом, какое именно откровение хочет поведать общественности этот представитель мечтательской прессы.
Однако у Эдди есть несомненный дар, думал Бадди, он за словом в карман не лезет. И работал Эдди очень много, безотказно уделяя своим обязанностям по шестнадцать часов в сутки. Он лично готовил ежедневные «Депеши» – резюме важных мировых событий: эти депеши Мечтатели первым делом находили на своих столах каждое утро. Была у него и другая работа, например – создание плаката для протестной кампании Мечтателей против уничтожения лесов. На плакате красовался юный Джордж Вашингтон с топором в руке, с озадаченным видом почесывающий в затылке, а за его спиной открывалось широкое пространство срубленного под корень леса. Под портретом шла подпись:
Во многих отношениях, думал Бадди, Эдди – самый талантливый и энергичный заведующий прессой, какого только и могли бы иметь в своем распоряжении Мечтатели.
Визит Бадди в лагерь пришелся на весьма деятельное и путаное время: здесь шли круглосуточные беседы и ежедневные собрания всего сообщества – обсуждали кризис с финансированием организации.
– А как вы оплачивали все это до правительственных грантов? – спросил Бадди у Ронды.
– Кредитными картами, – ответила Ронда. – Мы называли это «антигравитационным» подходом к экономике.
Это была не совсем шутка. Ронда, Родриго и Висенте вместе с некоторыми другими Мечтателями готовы были добровольно влезть в тяжкие долги, чтобы спасти организацию; они по-прежнему были полны решимости в случае необходимости перевести на счет организации свои личные средства, чтобы дело могло продолжаться.
Но организация «Очнитесь От Американской Мечты» – не какая-нибудь там обычная протестная группа. Некоторые обозреватели предпочитали относиться к ее членам как к концептуальным художникам, и, как полагал Бадди, нельзя было сомневаться в том, что их самые изобретательные действа были в то же время успешным воплощением искусства перформанса. Бадди нетрудно было разглядеть творческий дух в самом грандиозном триумфе Мечтателей – в акции «Призывайте в Армию Мертвых». Но многие другие мероприятия Мечтателей выполняли чисто символическую функцию. Например, акция в Столице – «Проснись, Америка», когда Мечтатели-добровольцы разместили тысячи подержанных будильников по всему городу – в метро, в кустарниках, на подоконниках, поставив их звонки ровно на 9.00 утра субботы, накануне Дня Памяти.[22]
Эта акция (как, впрочем, и все акции Мечтателей в последние годы) имела потрясающий успех. Заголовки газет по всей стране кричали:
Родриго настаивал, чтобы будильники были заведены на три часа утра воскресенья, но это предложение провалили другие члены организации, не желавшие идти на риск вызвать враждебность широкой публики.
– Мы жалели только о том, – рассказывал Эдди, – что нельзя было синхронизировать будильники с гравитационной бурей, чтобы они зазвонили прямо в воздухе!
Бадди познакомился с другими членами руководящего кружка Мечтателей. Висенте был очень братственным близнецом Родриго, и Мечтатели называли его своим «домашним экзистенциалистом». Он никак не мог решить, не является ли их дело абсолютно бессмысленным и обреченным на провал. Однако он полагал, что раз все они все равно когда-нибудь умрут, то вполне могут поступать так, как им заблагорассудится.
А еще там были Баттерфляй и ее дружок Алеф, только что приехавшие из колледжского городка в горах на севере страны – из зоны, где, как говорили, время находится в состоянии некоего статического равновесия, позволяя тем, кто там живет, сохранять хотя бы иллюзию вечной молодости. Эти двое обитали в своем потрепанном жилом автоприцепе, целиком отдаваясь любому делу, соответствующему весьма широкому спектру их идеалов. Алеф совсем недавно перешел от обычного вегетарианства к активной борьбе за права растений. Поэтому он ограничил свое меню только тем, что естественно отделяется от растений или падает с них – фруктами, орехами, тыквами – и не требует нанесения вреда ни в чем не повинной растительной жизни. В свободное время он заклеивал город прокламациями, гласившими:
Алефа часто можно было видеть шагающим по лагерю в размышлениях о своем призвании и поедающим помидор. Говорили, что он подумывает о распространении своей кампании на защиту прав домашних растений, страдающих от плохого обращения. Бадди иногда приходило в голову, что Алеф, сам того не зная, стал жертвой Синдрома Внутренней Левитации – пагубного состояния, когда мысли больного высокомерно всплывают так высоко, что он уже не способен выказывать никакой связи с твердой землей.
Подружка Алефа, Баттерфляй, в противоположность ему была очаровательной, похожей на легкое облачко женщиной, которая в полном соответствии со своим именем[23] носилась по лагерю в вихре цветных прозрачных шарфов, юбок, накидок, и Бадди представлялось, что она вот-вот взлетит и станет порхать над цветами. Всегда скромная и застенчивая, Баттерфляй стала любимицей не только Мечтателей, но и прессы. Несмотря на природную застенчивость, она бесстрашно появлялась в первых рядах всех мечтательских акций и от всего сердца посвятила себя делу социального реформирования, так что нельзя было ею не восхищаться.
– Неужели они не понимают, что Земля – живое существо? – это ее восклицание, вызванное сообщением о новом экологическом злоумышлении, стало широко известно в стране.
На третье утро пребывания Бадди у Мечтателей произошло странное событие. Он проснулся, как обычно, на заре и, протирая глаза, выбрался из вагона, где была устроена его спальня. Бадди сразу же увидел бригаду рабочих, висящих на канатах и стоящих на лесах, облепивших старый виадук, который шел над дальним концом территории лагеря. Казалось, рабочие пытаются спустить на виадук и установить в определенном положении какой-то большой прямоугольный аппарат.
– Как ты думаешь, что это такое они делают? – спросил Бадди у Алефа, который только что вылез из своего прицепа, чтобы начать ежеутреннее барабанное приветствие солнцу.
– Не знаю, – ответил Алеф, почесывая поросшую пушистыми рыжеватыми волосами голову и крепко зажав под мышкой бонго.[24] – Выглядит вроде как рекламный видеощит – «Корпорация Америка» щас их везде расставляет.
К середине дня, однако, цель установки этого аппарата стала предельно ясна, ибо ярко освещенный экран, теперь уже полностью функционирующий, демонстрировал свое сообщение аршинными буквами, видными на всей территории лагеря и то вспыхивающими, то ненадолго гаснущими и снова вспыхивающими, так что не было никакой возможности их не заметить:
20. Тысячи ярко сияющих глаз
– Босс?
Сквозь кисею паутины, которая, как ему показалось, окутывала его голову, до Спада снова донеслись слова:
– Босс? Думаю, мы прибыли.
Сомнений в самом этом факте у Бывшего Президента Спада Томпсона не было. Но куда точно они «прибыли», сказать было невозможно.
Спад открыл глаза. Он обнаружил, что сидит в каком-то небольшом закрытом помещении с широким окном впереди и что он привязан к сиденью ремнем, охватывающим его талию и бедра. Какой-то парень в смешной фуражке и солнечных очках сидел рядом с ним и поворачивал в руках большое колесо, похожее на те, что используются для управления машиной. В широком окне перед ними мир, казалось, поворачивался направо. Или, может быть, это они сами поворачивали влево?
Они подпрыгнули, их несколько раз тряхнуло, и вдруг, совершенно неожиданно, перед ними возникло большое здание, похожее на амбар. Бока его были усажены – можно было бы подумать, что это тысячи ярко сияющих глаз, если бы это совершенно очевидно не были… «Колпаки от колес!» – завершил свою мысль Спад, и разрозненные части окружающего мира слились воедино в какое-то подобие целого.
– Хорошо поспали? – спросил его водитель.
