вытащил оттуда легкий саквояж и взялся за ручку двери.
– Сайонара,[46] – произнес он, слегка пожав плечами и чуть улыбнувшись.
– Родриго, – спросила Ронда, – что происходит?
Он повернулся к ним лицом:
– Боюсь, я организовал для нас всех… небольшую сделку.
– Сделку? – повторил Висенте. – Что ты хочешь этим сказать?
Родриго помолчал, как бы не зная, стоит ли продолжать. Потом снова улыбнулся.
– Это несложно. Вы отдаете грузовики, отвечаете на несколько вопросов, они отправляют вас по домам, и в результате вы не будете съедены каннибалами в джунглях Боливии. Или не утонете в полярных водах. Давайте взглянем правде в лицо. Наша операция была обречена на провал с самого начала. И это на самом деле лучше для всех нас.
В мозгу у Бадди части головоломки наконец-то сошлись друг с другом.
– Лучше для всех нас? – спросил он. – А для тебя?
Родриго уже стоял одной ногой на земле. Он снова улыбнулся.
– Правительство сделало и мне небольшое предложение, – ответил он. – Я получаю сколько угодно времени, все, сколько могу пожелать, в собственное, личное пользование. Может, жить буду вечно, кто знает? И все – за небольшую, очень простую информацию. – Он опять пожал плечами. – Я не мог пропустить такой шанс. – Он снял ногу с подножки, но снова сунул голову в дверь кабины. – А теперь – прощай, моя красавица. – Он потянулся к Ронде, будто хотел поцеловать ее в губы, но она резко отстранилась и оттолкнула его обеими руками. – Ах, – сказал Родриго. – Вот оно как. В конечном счете я так понимаю, что каждый – за себя, а? – С этими словами он крепко сжал ручку саквояжа и исчез в сгущающейся мгле.
– Никогда я не доверял этому парню, – сказал Висенте.
Но Бадди, глядя, как мужчина в форме сопровождает Родриго к машине на противоположной стороне дороги, уже воспользовался тем, что офицер отвлекся, чтобы с водительской стороны осторожно и бесшумно открыть дверь кабины.
– У меня идея, – сказал он. – Вы все сидите, не сходя с места, а я скоро вернусь.
– Сидеть, не сходя с места? – спросила Ронда, оглядываясь на бесконечную колонну грузовиков, тянущуюся позади них, и на темные в угасающем свете силуэты людей у дороги. – А что еще мы можем тут делать?
Эдди, на этот раз лишившийся дара речи, взглянул на Ронду, потом на Бадди, потом – на Висенте, и в конце концов – в окно, в том направлении, в котором исчез Родриго. Рот его был широко раскрыт.
Тьма быстро сгущалась. Ярко горели фары и электрические фонари в руках пограничников; Бадди выскользнул с водительского сиденья в открытую дверь и опустился на асфальт. Осторожно пополз под грузовик. Ползти было чертовски трудно, потому что низкая посадка машины сделала это обычно совсем несложное предприятие почти невозможным. Он полз на животе, то и дело ударяясь головой о выступающие под днищем машины детали, стараясь не слишком шуметь. Добравшись до заднего конца грузовика, он выглянул наружу. Ему видны были пограничники, шагавшие взад и вперед по обочине дороги, лучи их фонарей передвигались в темноте с места на место. Когда ему показалось, что в непосредственной близости никого нет, он выполз наружу и залез под следующий за их машиной грузовик. Прополз под ним до самого конца, затем – под следующим и под следующим. Таким образом он пробирался к концу колонны, проползая под грузовиками и покрываясь грязью и смазкой, а мелкие камешки тем временем впивались ему в живот, колени и локти.
Через сорок восемь грузовиков Бадди счел, что находится уже достаточно далеко от поста и может проскользнуть в кусты при дороге. Пригибаясь в темноте, он направился вверх по холму, стараясь двигаться как можно быстрее. Пограничники, шагая попарно, еще не успели дойти так далеко, и Бадди вскоре оказался рядом с машиной, которую искал. Ее легко было узнать, даже при слабом свете, по сиянию хромированных колпаков: их установили на грузовике перед тем, как выехали из лагеря Мечтателей, к огромному удовольствию ребят из баррио, собравшихся вокруг машины и объявивших, что она – самая стильная из всех лоу-глайдеров.
– Гм… Пап? – прошептал Бадди в открытое водительское окно. Он все еще не был уверен, какую форму обращения следует использовать, разговаривая с новонайденным отцом.
– Бадди? – ответил ему из темноты голос Биби.
С другой стороны кабины раздался голос Спада:
– Что там, внизу, происходит?
– Нас задержали, – ответил Бадди. – Хуже, чем просто задержали. – Он поспешно сообщил им подробности. – Пап, – спросил он Биби, – ты можешь стать прозрачным по требованию?
Снова прячась в кустах, Бадди добрался до гребня холма, где его не могли видеть люди снизу. Там он снова вышел на дорогу. При свете луны, только поднимающейся над горизонтом, он пустился бежать, пока не достиг – в самом конце каравана – стайки, в которой ехали Уродцы.
А в это время Биби все еще сидел в кабине своего грузовика, стараясь сосредоточиться.
– Я просто хочу вернуться к себе под мост, – произнес он вслух. – Обратно, к себе под мост… обратно под мост. – Он взглянул на Хьюберта П. МакМиллана. – Ну как? Действует?
– Мне кажется, вы начинаете слегка мерцать.
– Прекрасно, – сказал Биби. – Я просто хочу вернуться к себе под мост… Обратно, под свой мост.
– Биби, – вмешался Спад, – вспомни, что ты несешь определенную ответственность, у тебя есть обязанности – не только передо мной и всеми обитателями Колпачного Ранчо, но и перед твоим новообретенным сыном. Не говоря уже о твоей стране…
– Это просто замечательная тактика, – сказал Хьюберт. – Смотрите, он становится совершенно прозрачным!
– Фактически, – продолжал Спад, вновь почувствовав склонность к былому красноречию, – в самом широком смысле ты несешь ответственность перед всеми представителями рода человеческого, которые могут появиться в любой отрезок времени в будущем. Ибо то, что мы делаем сегодня, может повлиять на ход истории…
– Потрясающе, босс! – сказал Хьюберт. – Я его уже почти совсем не вижу!
– Я просто хочу вернуться к себе под мост… – пробормотал Биби. – Обратно под мост…
Тем временем ниже них по холму из нескольких десятков машин в стайке Лысых Пантер стали выбираться потерявшие терпение пассажиры.
– Не могли бы вы указать мне, как пройти в туалет? – спросила Кларисса Симмонс, проковылявшая со своей тростью на дорогу.
– Пожалуйста, оставайтесь в вашем автомобиле, мадам, – начал пограничник, оказавшийся к ним ближе всего. Но Сэди Эдвардс уже вышла следом за Клариссой, прошла по асфальту на другую сторону и обратилась к начальнику патруля.
– Где моя шляпка, майор? – резко спросила она. – Мне нужна моя шляпка!
Из других грузовиков стайки – а их было больше десятка – в одиночку и группами появлялось все больше Лысых Пантер.
– Молодой человек, – обратилась к одному из пограничников мисс Мэйбл Смит. – Я очень надеюсь, вы не отберете у нас наши зубные протезы!
– А до обеда еще долго? – кричал старый Билл МакФи, ни к кому конкретно не обращаясь. – Я умираю от голода!
– Что? – кричал Эдвин Дэниелс.
Посреди всей этой сутолоки Биби все же удалось достичь состояния хотя бы минимальной прозрачности, наплывавшей и исчезавшей короткими, как икота, моментами. Время от времени повторяя нараспев, словно мантру, «Я просто хочу вернуться к себе под мост… Я просто хочу обратно под мост…», он пробирался по скрытой тенями грузовиков стороне дороги, противоположной той, что была освещена лучами встающей над холмами луны. У пограничников и так дел хватало, и никто вроде бы даже не заметил, как он идет вдоль колонны. То есть никто, кроме Энрике Хернандеса, недавно приехавшего из небольшого, очень набожного городка на севере штата Оахака и только что вступившего в ряды пограничников. Хернандес уже задавал
