— К Этель Холлоу, мисс Хардбрум, — призналась Милдред.
— Зависть к выдающимся качествам Этель не приведёт тебя ни к чему хорошему, Милдред Хаббл, — отрезала мисс Хардбрум. — Немедленно извинись перед Этель.
— Извини, Этель, — буркнула Милдред.
— Ничего страшного, Милдред, — ответила Этель, ласково улыбаясь. — Мы все понимаем, что ты ничего не можешь с собой поделать.
— Итак, девочки, — сказала мисс Хардбрум. — Остаток дня отводится для самостоятельных занятий и отдыха после долгого перелёта. Вы рано отправитесь спать, а завтра, я надеюсь, погода будет больше благоприятствовать тому, чтобы мы могли провести время на пляже в играх и спортивных занятиях. — И она испарилась.
Все остались стоять, нервно переглядываясь. Никто не смел заговорить, потому что не было известно наверняка, здесь она еще или уже нет.
Этель заговорила первой. На всякий случай, чтобы не нарваться на неприятности, она сказала:
— Ну, вы как хотите, а я собираюсь сесть и почитать учебник по заклинаниям. Каникулы там или не каникулы, а контрольная по заклинаниям всё равно будет.
— Молодец, Этель, — прозвучал в комнате одобрительный голос мисс Хардбрум, и девочки подпрыгнули от неожиданности.
Тут же все второклассницы кинулись к своим чемоданам за учебниками и списками заклинаний, после чего расселись по кроватям и притворились, что напряжённо занимаются.
Спустя какое-то время все расслабились и снова начали болтать.
— А что ты будешь делать, если Мрак вообще не вернётся? — спросила Инид у Милдред через всю комнату.
— Вернётся, — беспечно отозвалась Милдред. — Даже если он несколько дней не появится, я всё равно уверена, что он вернётся, когда надо будет лететь домой.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Милдред проснулась на следующее утро с больной затёкшей шеей, которую продуло, потому что она спала под самым окном. Она села на постели, выглянула в окно и увидела, что сквозь туман пробиваются слабые лучи утреннего солнца.
Она сразу же подумала о Полосатике, выбралась из спального мешка и стала быстро натягивать спортивную форму серую льняную рубашку, чёрные шорты, серые носки и чёрные кроссовки. (Мисс Хардбрум и мисс Кэкл объявили, что на каникулах всем разрешается носить спортивную форму целый день.) Поскольку было ещё очень рано и поэтому холодно, она накинула сверху плащ и на цыпочках вышла из спальни.
Чайки с громкими криками кружились над ней, когда она спускалась на пляж по скользким ступенькам. К радости Милдред, солнце наконец окончательно пробилось сквозь облака, и туман над морем рассеялся так внезапно, словно чья-то невидимая рука скатала его в рулон, как старый ковёр. И вот — перед ней лежало море, спокойное и сияющее на солнце, и лодка тихонько покачивалась на ласковых волнах у конца волнолома.
Настроение Милдред улучшилось так же стремительно, как исчез морской туман. Она с удовольствием смотрела, как море с каждой минутой становилось всё ярче и голубее. Казалось, это было совсем другое место, чем вчера.
Полосатик лежал, свернувшись клубочком на куче верёвок в лодочной каюте. Милдред видела, как он выглядывал через окошечко в двери.
— Доброе утро, Полосатый! — сказала она, открывая дверь. — Я принесла тебе поесть.
Полосатик одним прыжком вскочил ей на плечи и обернулся вокруг шеи. Ночёвка в лодке явно никак не повредила ему.
Милдред развернула пакетик с едой, который принесла с собой. Во время вчерашнего ужина ей удалось припрятать три рыбных котлетки и немного водянистого картофельного пюре. Строго говоря, это был почти весь её ужин, так как им дали только по пять таких котлеток и еще немного тушёной фасоли, но она знала, что Полосатик откажется от фасоли, и съела её сама. Она принесла немного молока в пластиковой бутылке от сока, которую сохранила после завтрака во время полёта к замку.
Потом Милдред устроилась на прибрежной гальке, глядя, как Полосатик играет с сухими водорослями.
— Мне уже пора, Полосатый, — сказала она немного погодя. — А то они увидят, что меня нет, и начнут допытываться, куда я ходила с самого утра. Я чуть-чуть приоткрою окошко, чтобы тебе не было слишком жарко. А с моря дует приятный ветерок. Ты не беспокойся, я снова приду вечером и выпущу тебя ещё погулять.
Полосатик был совсем не рад снова оказаться запертым в каюте. Милдред пришлось поймать его, прижать ему лапы к бокам и затолкать внутрь, несмотря на его протесты.
Когда Милдред, запыхавшись, вернулась в спальню, все уже встали и как раз заканчивали одеваться.
— О, смотрите-ка, — сказала Этель. — Милдред Хаббл, любитель рано вставать. Что, ходила попрактиковаться в лыжемётлах с утра пораньше?
— Ну, что-то в этом роде, — пробурчала Милдред.
— Какое чудесное утро! — радовалась Мод, выглядывая из окна. — Мисс Хардбрум только что приходила и сказала, что мы проведём целый день на пляже! Мы все уже надели купальники под спортивную форму, Мил. Ты бы лучше тоже так сделала — и не забудь захватить купальную шапочку и метлу. Волшебник обещал нам устроить завтрак прямо на пляже!
«Ох, только бы не возле самой лодки!» — подумала Милдред, испугавшись, что кто-нибудь сможет увидеть или услышать Полосатика.
Мисс Кэкл и мисс Хардбрум уже поджидали второклассниц в маленьком внутреннем дворике.
— Доброе утро, девочки, — сказала, сияя, мисс Кэкл. — Какая прекрасная погода после вчерашнего дождя.
— Я надеюсь, вы все благодарны за то, что оказались в таком чудесном месте, — сказала мисс Хардбрум, и девочки, как всегда, почувствовали себя виноватыми.
— Да, мисс Хардбрум, — хором отозвались они.
— Да-да, конечно, мисс Хардбрум, — добавила мисс Кэкл. — Конечно же, мы все очень рады оказаться здесь. А теперь, если все взяли мётлы, мы можем полететь прямо на пляж, вместо того чтобы карабкаться по этим неудобным ступенькам. Мистер Роуэн-Уэбб устроил для нас на пляже чудесный завтрак, так что чем быстрее мы туда доберёмся, тем лучше! При спуске будьте внимательны — скалы очень крутые. Я думаю, лучше будет спускаться потихоньку, зависнув в воздухе, а не пытаться спикировать туда одним рывком.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
Завтрак состоял из множества вкуснейших блюд. Девочки были поражены богатством выбора. Обычно им вообще не приходилось выбирать, потому что весь завтрак составляла серая овсянка, похожая на полузастывший бетон.
— Что вы застыли над столом, вытаращив глаза? — сказала им мисс Хардбрум. — Живо берите тарелки и ешьте что хотите. Можно подумать, вы вообще никогда не видели никакой еды.
Угощение было разложено на двух длинных, накрытых скатертями столах. Здесь стояло несколько кувшинов апельсинового сока, два серебряных блюда с копчёной рыбой (Милдред тут же отметила, что должна унести несколько кусочков для Полосатика), десять тарелок с поджаренными тостами, горшки с
