Милдред вышла вперёд и поднялась на цыпочки, протянув дрожащие руки к злосчастному ведру.
Как только глаза мисс Хардбрум снова появились на свет, она упёрлись в Милдред сверлящим, как лазерный луч, взглядом.
— Спасибо, Милдред, — процедила классная дама.
— П-прошу прощения, мисс Хардбрум, — запинаясь, затараторила Милдред. — Это было… Я думала, вы горите… Кругом был дым, и я… Мне показалось…
— Милдред, — проговорила мисс Хардбрум со значением, — можешь ли ты представить себе, чтобы я стояла тут посреди пожара, созывая учениц, как ни в чем не бывало?
— Но тут был дым, мисс Хардбрум, — попыталась объяснить Милдред тоненьким голоском. Внезапно она вспомнила, что из-под платья у неё торчат полосатые пижамные штаны, и это не добавило ей уверенности.
— Если ты помнишь правила учебной пожарной тревоги, Милдред, — ядовито заметила мисс Хардбрум, — то, согласно этим правилам, все ученики по сигналу должны спускаться во двор через главный выход, а отнюдь не из окон верхних этажей, как это воображают некоторые девочки. И, если бы они вышли во двор таким единственно правильным способом, они бы увидели там меня, и я довела бы до их сведения, что дым, который они видят, является волшебным дымом, специально созданным исключительно для придания учебной пожарной тревоге правильной атмосферы. И тогда они бы знали, что у них нет совершенно никаких оснований для нелепой паники, которой, по всей видимости, так подвержены некоторые ученики.
— Да, мисс Хардбрум, — промямлила уничтоженная Милдред. — Извините меня, пожалуйста, мисс Хардбрум.
— Пойди встань в строй, Милдред, — велела мисс Хардбрум. — Будем надеяться, это окажется твоей первой и последней полоумной выходкой в этом семестре. Этель, будь добра, сбегай, принеси мне, пожалуйста, полотенце и тёплый плащ, пока я окончательно не превратилась в айсберг.
— Конечно, мисс Хардбрум, — с готовностью отозвалась Этель, вежливо улыбаясь классной даме, но, проходя мимо Милдред, скорчила той мерзкую рожу.
Милдред смирно стояла в строю между своими друзьями, Мод и Инид.
— Ну, Милдред, это уж чересчур, — прошептала ей Мод.
— Да знаю я, — согласилась раздосадованная Милдред. — Я, должно быть, просто толком не проснулась.
— А если честно, — сказала Инид, — Это было довольно забавно, на самом-то деле.
И в этот момент все три подружки почувствовали, как их разбирает жуткий смех. Так что все остальное время репетиции пожарной тревоги они изо всех сил старались не смотреть друг на дружку и не встречаться глазами. Потому что, если бы это случилось, они бы уж точно не удержались от смеха, что было бы (и Милдред, как никто, знала это) совершенно неправильно в данных обстоятельствах.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Нa завтраке в столовой, куда все отправились сразу после учебной тревоги, многие были удивлены, увидев, что Этель нарочно выбрала себе место за столом рядом с Милдред. Все девочки прекрасно знали, что эти двое плохо переносят друг дружку.
— Я вижу, ты не меняешься, — язвительно заметила Этель.
Милдред, не обращая внимания, старательно посыпала сахаром овсянку в своей тарелке, пока та не стала похожа на речное дно в мелких камушках.
— Вообще-то, — продолжала Этель, — мне есть о чём с тобой поговорить, Милдред Хаббл.
— Да? — удивилась Милдред. — И о чём же?
— О том, как ты затравила мою сестрёнку, — ответила Этель.
— Да я вообще не знала, что у тебя есть сестрёнка! — воскликнула поражённая Милдред.
— Неужели? — заметила Этель. И ты не помнишь, как наплела несчастной маленькой девочке по имени Сибил своих дурацких баек о том, как кого-то там превратили в лягушку?
— Так это что, и правда была твоя сестра? — ахнула Милдред.
— Да, правда, — подтвердила Этель.
— Я прямо не понимаю, как мы сами этого не заметили, Мил, — вмешалась Мод, вступаясь за свою подругу. — Мы должны были узнать этот длинный нос.
Этель от ярости стала тёмно-малиновой.
— Да ладно тебе, Этель, — примирительно сказала Милдред. — Это была всего-навсего небольшая выдумка. Шутка. У твоей сестрички был такой кислый вид, что прямо скулы сводило, как от щавеля, вот я и решила немножко её подбодрить.
— Хорошенькая у тебя манера подбадривать людей, — отрезала Этель, — пугая их до полусмерти. Сибил до сих пор ещё толком не пришла в себя от шока. И вообще — не смей оскорблять моих родственников. Сибил нисколько не кислая, она просто чувствительная.
— Слушай, Этель, — отрезала Милдред. — Давай не будем об этом. Я не собираюсь выяснять отношения из-за какой-то глупой первоклашки, сестра она тебе или нет. И, если ты позволишь, то я лучше поем. Эта каша и в горячем-то виде невкусная, а уж остывшую её и вообще есть нельзя, а до обеда ещё вон как долго.
— Я тебе припомню, — прошипела Этель. — Никто не смеет оскорблять мою семью безнаказанно.
— Ты тоже кислятина, от тебя тоже скулы сводит! — не выдержала Милдред, которой внезапно до чёртиков надоели шпильки Этель. — Все вы, Холлоу, кислые, вся ваша семейка такая!
Этель вскочила и с перекошенным лицом выбежала из-за стола.
— Зря ты её так, — сказала Инид. Знаешь же, на что она способна.
— Знаю, — согласилась Милдред. — Но она ведь сама напрашивается, со своими ужимками. «Никто не смеет оскорблять мою семью», — передразнила она Этель. — Да ладно, она просто трепло, до завтрашнего дня обо всём забудет.
— Ох, я бы не была так уж в этом уверена, — предупредила Мод.
После завтрака мисс Хардбрум объявила, что первая половина дня должна быть посвящена занятиям с кошками. Ещё в начале первого года обучения в академии все девочки получили чёрных котят, которых надо было научить сидеть на метле во время полёта. Милдред же, как всегда, не повезло. Чёрных котят на всех не хватило, и ей достался довольно бестолковый полосатик, совершенно не приспособленный к полётам на метле. Милдред всегда интересовало, было ли это и в самом деле её обычное невезение, или же мисс Хардбрум нарочно подсунула негодную кошку именно ей, а не кому-нибудь вроде Этель.
— Я надеюсь, вы все достаточно практиковались во время каникул, — сказала мисс Хардбрум, когда все девочки выстроились в ряд. Перед каждой ровненько висела в воздухе метла, а на конце каждой метлы сидела кошка. Вернее сказать, почти на каждой метле сидела кошка, потому что полосатик Милдред висел на ней, а не на метле, отчаянно вцепившись всеми когтями в её кофту. На его морде застыло выражение дикого испуга.
— Предполагается, что кошка должна сидеть на метле, Милдред, — заметила мисс Хардбрум.
— Да, мисс Хардбрум, — согласилась Милдред, изо всех сил отдирая от себя кота вместе с клочками кофты. Как только у неё это получилось, она посадила несчастное животное на конец метлы, и оно тут же повисло там, беспомощно распластавшись и зажмурив глаза, словно в ожидании неминуемой кары.
— Ты вообще тренировала свою кошку хоть немного, Милдред? — недовольно спросила мисс Хардбрум. — Посмотри на других. Ни у кого не вызвало таких уж сложностей научить кошку хотя бы сидеть на метле. Не то чтобы я просила вас научить их выполнять фигуры сложного пилотажа. Забери эту кошку к себе в комнату, Милдред, и занимайся с ней там до обеда. Чтобы я не видела вас до тех пор, пока это создание не научится сидеть на метле как следует. Это просто позор для всей школы.
— Да, мисс Хардбрум, — кивнула Милдред, которой теперь предстояла нелёгкая задача отцепить несчастного кота от метлы. Когда ей наконец удалось это сделать, она пошла по двору, чувствуя себя
