Поддавшись внезапному порыву, она наклонилась и поцеловала шишку.
— Ну как, вам теперь лучше?
— Не слишком, — проворчал ‘Ринг, и, взглянув на него, она увидела, что он все еще хмурится.
— Господи, капитан, неужели у вас и в самом деле нет никакого чувства юмора? Извините, что причинила вам столько беспокойства, но должна ли я напоминать, что ни разу не просила вас вмешиваться. Как не испытывала никогда и никакой потребности в армейском эскорте. В любой момент вы можете возвратиться к себе в форт.
Опустившись на траву не более чем в футе от одеял, он устремил взгляд на костер.
— А кто же вас будет защищать? — Голос его был едва слышен.
— Сэм и…
— Ха! Да вы сами можете позаботиться о себе лучше, чем они о вас.
— Это комплимент? Если так, то мне хотелось бы записать об этом в своем дневнике.
— Вы уже слышали от меня комплименты. Я ведь говорил вам, что мне нравится ваше пение.
Глядя в огонь, она нахмурилась.
— Да, вам нравится, как я пою, но обо мне как о человеке вы ни разу не сказали ничего, кроме самых ужасных вещей. Вы называете меня лгуньей…
— Насколько я могу судить, большая часть того, что вы мне до сих пор говорили, обычная ложь.
— Неужели вы не понимаете, что могут быть такие обстоятельства, когда человек
У вас совсем нет недостатков, капитан Монтгомери? Вы совершенны?
Он молчал так долго, что, повернувшись, Мэдди посмотрела на него и по его лицу сразу же увидела, как сильно задел его этот вопрос.
— Нет, я не совершенен, — медленно проговорил он наконец. — Я тоже боюсь, как и любой человек.
— Чего? — спросила она шепотом.
Армейский капитан и его пленница исчезли, остались лишь два человеческих существа, которые сидели у костра, окруженные со всех сторон непроглядной тьмой.
Он собрался было ответить, но в последнюю минуту передумал и сказал:
— Когда вы будете готовы посвятить меня в свои тайны, тогда узнаете и мои. До той поры давайте воздержимся от подобных разговоров. А теперь, мисс, — не знаю, как ваше настоящее имя, — залезайте-ка под одеяло и спите.
С этими словами он поднялся и исчез в темноте, дав ей возможность в какой-то степени уединиться и приготовиться ко сну. Когда старатели так внезапно ворвались в палатку, она попросила их дать ей несколько минут на то, чтобы одеться, так как на ней была лишь одна ночная рубашка. Однако, торопясь, она не надела корсета. К несчастью, без него Мэдди не могла застегнуть юбку и была рада, что на ней, по крайней мере, поверх блузки надет длинный жакет, благодаря которому этого не было видно.
Ночью в горах было довольно прохладно, поэтому она легла в одежде, закуталась поплотнее в одеяло и, положив под голову седельную сумку капитана, мгновенно заснула. Ребенком ей нередко приходилось засыпать под открытым небом, слушая, как потрескивают в костре сучья.
Посреди ночи Мэдди вдруг проснулась от собственного бормотания и, вздрогнув, резко села.
Капитан Монтгомери сразу же подошел к ней и, легонько толкнув в плечо, заставил снова лечь.
— Мне приснился сон, — пробормотала она. — Я была с отцом.
— Его сейчас здесь нет, так что спите.
Он повернулся, чтобы уйти, но Мэдди схватила его за руку.
— Уорт, — прошептала она.
— Что Уорт?
— Моя фамилия Уорт. Мэдлин Уорт.
— Ах да, инициалы «М. У.» на ваших сундуках.
Она зевнула и повернулась на бок, спиной к нему.
— Благодарю вас, капитан, что пришли ко мне на помощь, хотя я вас об этом и не просила.
— Надеюсь только, что мне не придется делать этого снова.
— Я тоже, — пробормотала она и тут же уснула. ‘Ринг возвратился к дереву, у которого все это время сидел. Он ужасно замерз и, так как отдал ей последние галеты, был голоден. Почти всю ночь он просидел с открытыми глазами, глядя на нее и пытаясь сложить все части головоломки, а если на несколько минут и засыпал, то сон был весьма неглубоким.
Утром голова и спина у него все еще болели и настроение было просто отвратительным.
— Вставайте, — резко произнес он. — Здесь вам не парижская опера, где вы могли спать допоздна.
Мэдди потянулась и зевнула.
— Похоже, капитан, вы встали сегодня с левой ноги.
— Мне неоткуда было вставать, так как я не спал.
Он этого, конечно, не знал, но Мэдди провела большую часть своей жизни среди мужчин и понимала, когда они были не в духе.
— В чем дело, капитан? Сердитесь, потому что женщина не желает делать то, что вы хотите? — Он приподнял одну бровь и посмотрел на нее поверх кружки с кофе. — Думаю, у вас никогда не возникало никаких проблем с женщинами. Уверена, ваша потрясающая внешность неизменно позволяла добиваться от женщин всего, чего вы желали. — При ее словах о потрясающей внешности Монтгомери несколько оживился. — Я словно слышу этих молодых леди, — продолжала Мэдди. Она закатила глаза и, хлопая ресницами, сладким голосом просюсюкала: — Ах, ‘Ринг, вы танцуете просто бесподобно; так приятно, когда рядом с тобой такой
Он был вынужден прикусить губу, чтобы не рассмеяться, так как то, что она только что продемонстрировала, было весьма недалеко от истины. В форте Тоби постоянно приходилось быть начеку, чтобы вовремя предупреждать его о приближении дочери и даже жены полковника. В противном случае он бы половину времени проводил, нося за ними разные вещи, высказывая свое мнение о цвете лент или просто говоря о погоде, пыли, холоде и состоянии, до которого докатился мир.
— Ничего похожего, — ответил ‘Ринг, протягивая ей кружку с кофе.
— Кто же из нас лжет? Из вас, похоже, никогда не выйдет хорошего лжеца. Даже сквозь загар видно, как вы покраснели. — Она рассмеялась, увидев, как при ее словах он покраснел еще больше.
‘Ринг перестал хмуриться и улыбнулся:
— По существу, мои проблемы с женщинами были прямо противоположного свойства. Поэтому-то мой отец и нанял Тоби… Вы готовы ехать? Нам пора отправляться, если мы…
— Мне казалось, Тоби в армии, вместе с вами.
— Так оно и есть. Он пошел служить, потому что так поступил я. — ‘Ринг бросил на нее укоризненный взгляд. — Он же вам сам говорил об этом, помните? Я рад, что оказался лучшим детективом, чем вы. Почему вы не застегнете, наконец, юбку? Вы что, прибавили в весе?
— Ничего я не прибавила, просто оставила корсет… — Мэдди внезапно замолчала, досадуя, что он заставил ее говорить о таких интимных вещах. — Расскажите мне о Тоби.
— А как насчет того, чтобы помыть котелок? Или вы только и можете, что петь?
— Я могу делать многое, о чем вы даже не догадываетесь. Как насчет завтрака?
— Завтрак придется отложить. Вы съели все галеты, и у нас нет времени охотиться.
— Я могла бы поймать зайца с помощью силка или, на худой конец, подстрелить одного.
Он пристально на нее посмотрел.
— О? И где же вы этому научились?
— У моего отца, — ответила она коротко и отправилась к ручью мыть котелок.
Когда она возвратилась, костер был уже потушен, одеяла свернуты и уложены на спину Баттеркапа. Мэдди потерла пальцем нежный нос коня.
