Мэдди он отыскал мгновенно. Она сидела на бревне в окружении мужчин, у которых был абсолютно несчастный вид.
— Ну хоть одну песню.
— Пожалуйста, мэм.
— Мы вам заплатим.
— Мы передадим вам права на участок.
— Пожалуйста, спойте…
При виде этой картины ‘Ринг едва не рассмеялся. Платье на Мэдди было все в пыли, волосы растрепались, но она восседала на этом бревне, словно королева в окружении своих подданных.
— Похоже, ничего у вас, ребята, не выйдет, — проговорил он, подходя к ним сзади. — Она самая упрямая женщина на свете. Никому еще не удавалось заставить ее сделать то, чего ей не хочется.
‘Ринг улыбнулся ей поверх голов мужчин, и Мэдди ответила едва заметной улыбкой, которая словно говорила: я знала, что ты приедешь, но почему это заняло у тебя столько времени?
Он пробрался к ней сквозь толпу окружавших ее мужчин, наступив мимоходом на тех, кто лежал на земле, и протянул ей руку. Ухватившись за нее, она поднялась, и они начали пробираться назад. Старатели вполголоса продолжали уныло канючить, чтобы она что-нибудь им спела, но никто не сделал попытки их остановить.
Медленно ‘Ринг подвел Мэдди к коню, помог ей сесть, затем сел сам позади нее. Все так же медленно, продолжая сжимать в руке пистолет, он выехал из лагеря. Ни один из мужчин, на лицах которых была написана откровенная печаль, даже не тронулся с места.
— Вы можете теперь расслабиться, — произнесла Мэдди. — Они за нами не поедут.
— Ублюдки, — пробормотал ‘Ринг вполголоса. — Как только мы немного отъедем, я вернусь и…
Она положила ладонь на его руку.
— Пожалуйста, не надо. Они не хотели мне сделать ничего плохого.
— Плохого! Да у меня голова раскалывается так, будто по ней проехал фургон, Сэм ранен, а вы говорите, что они не хотели сделать ничего плохого.
— Они были пьяны, но вообще-то со мной такое уже бывало.
— Понимаю. Вы привыкли к похищениям. Этого и хотел тот человек, что приходил к вам позавчера? Чтобы вы ему спели?
На этот вопрос она не собиралась отвечать.
—
— И вы для них спели?
— Нет. Конечно, мне этого очень хотелось, так как я была польщена их вниманием, но, если бы узнали, что я, как птица в клетке, могу петь в неволе, кто-нибудь наверняка заточил бы меня в клетку навсегда. Я этого очень боялась.
Помолчав немного, он грубовато сказал:
— Ну-ка, откиньтесь назад.
Мгновение Мэдди колебалась, но она чувствовала себя такой уставшей, что не могла отказаться от приглашения и прислонилась к нему. Голова ее оказалась как раз у него под подбородком.
— Кто же сопровождал вас все эти годы в ваших поездках? — В голосе ‘Ринга звучал гнев.
— Джон. Джон Фэрли, мой импресарио.
Она чувствовала его своей спиной, чувствовала, как в нем все еще клокочет гнев.
— А где деньги, которые вы заработали? И раз уж мы об этом заговорили, кто занимается вашими деньгами здесь, на золотых приисках?
— Не знаю, — ответила она сонным голосом. — Моими деньгами всегда занимался Джон. А сейчас, вероятно, Фрэнк или Сэм. Не думаю, что это Эдит.
— Что вам известно об этой троице?
— Вы не могли бы,
Монтгомери не ответил, и, успокоенная, она закрыла глаза и расслабилась у него на груди.
Не прошло и нескольких минут, как Мэдди задремала. Но сразу же проснулась, когда он остановился.
— Что случилось?
— Ничего, но Баттер устал, вы измучены, да и мне не мешает немного вздремнуть.
Она устала больше, чем ей хотелось признаться в этом самой себе, и, когда он протянул к ней руки, не колебалась ни секунды. Мгновение они стояли очень близко, и он вытащил у нее из волос запутавшийся в них лист.
— Вы кого угодно можете вывести из себя. Вам это известно?
Она слишком устала, чтобы спорить.
— Я знала, что вы меня отыщете. Вы самый упрямый человек из всех, кого я когда-либо встречала.
— Полагаю, вы привыкли к мужчинам, которые не могут уснуть, пока вас не отыщут. Ваш импресарио, конечно, тут же отправился на ваши поиски, когда русские студенты вас похитили?
— Нет, он этого не сделал. Он спокойно поужинал и лег спать. Джон всегда считал, что я сама могу за себя постоять. Так оно и есть на самом деле. Этим старателям в конце концов пришлось бы меня вернуть.
— Возможно, — ответил он резко. — Но кто знает, что могло бы случиться?
Ее вдруг качнуло к нему. Вероятно, виной всему был лунный свет.
— Какое вам до этого дело? Вы ведь не мой опекун.
— А вот здесь вы ошибаетесь. У меня в отношении вас приказ.
Поддерживая Мэдди за плечи, ‘Ринг отвел ее на небольшую поляну, где велел сесть и не разговаривать. Не протестуя, она опустилась на траву, прислонилась спиной к дереву и, обхватив себя руками, закрыла глаза.
Она не собиралась ему этого говорить, но похищение сильно ее напугало. Если бы она сразу сообразила, что эти ворвавшиеся в палатку посреди ночи мужчины были обычными пьяными, желавшими найти кого-нибудь, кто бы их развлек, она бы, несомненно, закричала и оказала сопротивление. Но Мэдди испугалась, что они явились от тех людей, которые похитили Лорел.
Когда она наконец поняла, что они лишь хотели услышать ее пение, то пришла в ярость и просто села и стала ждать, когда ее отыщет капитан Монтгомери.
Мэдди вздрогнула и, открыв глаза, выпрямилась, когда он коснулся ее плеча, протягивая кружку с кофе.
— Я не захватил с собой почти никакой еды, так как очень спешил.
Она смотрела, как он занимается костром, своим конем, расстилает на земле одеяла. Он дал ей пару ужасных сухарей, назвав их армейскими галетами, и когда наконец Мэдди с ними справилась, взял ее за руку и отвел туда, где лежали одеяла.
— А вы где будете спать?
— Обо мне не тревожьтесь. Это ведь не со мной каждые пять минут происходят какие-нибудь неприятности.
— Я была в полной безопасности. Я…
— Но этого никто из нас не знал, не так ли? У Сэма я видел на шее кровь, и вы сами можете убедиться, какая на моей голове шишка. Голова все еще болит так, что двоится в глазах, а вы говорите, вы были в полной безопасности. Вы…
— Дайте-ка мне взглянуть, — сказала она, не дав ему договорить.
Все что угодно, лишь бы заставить его хотя бы на минуту замолчать. Мэдди опустилась на одеяло и жестом велела ему наклониться. Запустив пальцы в его густую темную шевелюру, она сразу же нащупала огромную шишку и почувствовала себя несколько виноватой. Ей совсем не хотелось, чтобы кто-нибудь из-за нее страдал.
