— Ревнуете? Что-то я не видела
— Помоги раздеться. Ничего я ему не показывала. Я просто пела и играла так, как требовалось по роли. Это роль…
— Не нужно ничего объяснять. И глухой бы понял, о чем вы там пели. А то, как вы терлись об этот столб, не спуская глаз с капитана Монтгомери… Хм! Надо, пожалуй, и мне как-нибудь такое попробовать!
Мэдди почувствовала, что краснеет, и была рада опустившейся в этот момент ей на лицо ночной рубашке.
— Так вам нужны эти фрукты или нет? Прошло, вероятно, несколько секунд, прежде чем Мэдди поняла, о чем говорит Эдит. На следующий день, рано утром, ей предстояло покинуть лагерь и одной отправиться в горы, где она должна была встретиться с курьером и обменяться с ним письмами. Если она сделает все так, как он ей говорил, и сделает это хорошо, они покажут ей Лорел.
— Так вам нужны эти фрукты, — повторила Эдит, — или вы просто попросите его отпустить вас одну?
Вчера Мэдди пришла к окончательному выводу, что избавиться, хотя бы на время, от капитана Монтгомери можно лишь одним способом: усыпив его. Спорить с ним, как она хорошо понимала, было совершенно бесполезно. Он назначил себя ее опекуном и пока, как видно, не собирался отказываться от этой добровольно возложенной на себя обязанности.
Просидев вчера на койке несколько часов, Мэдди не придумала, однако, ничего лучшего, как вновь прибегнуть к опиуму. Это даст время уехать довольно далеко, прежде чем он кинется в погоню. К тому же у Эдит был, похоже, совершенно неистощимый запас этого снадобья. Мэдди пришла в голову мысль, что можно обмануть капитана, заставив его принять опиум в каких-нибудь сушеных фруктах.
— Да, — ответила она наконец, — мне нужны эти фрукты.
Но, говоря это, Мэдди чувствовала себя прескверно. В прошлый раз, когда она смотрела, как капитан пьет виски с опиумом, она ничего подобного не испытывала. А теперь он был даже большей помехой, чем раньше. Да, все это правда, но он освободил ее, когда ее похитили пьяные старатели, а сегодня спас от мужчин, тащивших ее куда-то на своих плечах. И если уж быть честной до конца, то она сумела сыграть Кармен только потому, что на нее в тот момент был устремлен взгляд капитана Монтгомери. Хотя, с другой стороны, она, без сомнения, никогда бы не стала изображать из себя Кармен, не знай она о его присутствии в зале. Будь с ней только Фрэнк с Сэмом, Мэдди просто не осмелилась бы так вольно вести себя перед всеми этими мужчинами.
— Принеси фрукты утром, около пяти. Тогда он проспит большую часть дня. Как насчет лошади?
— Я сделала все, как вы велели. Лошадь будет. — Эдит взглянула на нее искоса. — Вы действительно собираетесь ехать в лес одна?
— В лесу менее опасно, чем в городке, подобном этому. Лес меня совершенно не пугает, но вот капитан Монтгомери, когда проснется, наверняка будет зол как черт.
— Это уж точно. Найду-ка я себе, пожалуй, назавтра какую-нибудь работенку на другом конце города. Не хочется мне, чтобы он знал, что я как-то замешана в этом деле.
— Мудрое решение.
Когда ‘Ринг возвратился, Мэдди уже лежала на узкой жесткой койке, накрывшись с головой покрывалом, но ей было хорошо слышно, как он раздевался и расстилал на брезентовом полу одеяла.
— Спокойной ночи, — вполголоса сказал он, потушив фонарь и улегшись на грубые армейские одеяла.
Мэдди не ответила, ожидая, последует ли за этим что-нибудь еще. Она вспомнила слова Тоби о том, что капитана Монтгомери женщины не интересуют. Все женщины или только она?
— Я действительно была сегодня великолепна или ты сказал это просто так, по доброте?
— Ты была более чем великолепна. Мгновение она молчала.
— Я никогда в жизни не делала ничего подобного. Я хочу сказать, никогда так себя не вела. В том, что касается мужчин, моя жизнь была довольно скромной. По существу я…
Он не дал договорить, прервав на полуслове:
— Я знаю.
Эта постоянная уверенность, что он все знает, мгновенно разозлила Мэдди.
— Почему ты так уверен, что хорошо меня знаешь? Мне вот о тебе почти ничего неизвестно.
— Мы стараемся узнать все о том, что нас по-настоящему интересует.
— И что это должно означать?
‘Ринг не произнес ни слова, и она поняла, что он не собирается отвечать. Она вспомнила, как он спас ее сегодня, и подумала о том, как решила с ним завтра поступить.
— ‘Ринг, — прошептала она. Он не ответил, но Мэдди знала, что он не спит. — Иногда человек вынужден делать что-то плохое или то, что кажется плохим в данный момент. Но, так или иначе, он должен это сделать, нравится ему это или нет. Ты понимаешь?
— Ни слова.
Она вздохнула. Может, и лучше, что он не понял.
— Спокойной ночи, — проговорила она и, повернувшись на бок, попыталась заснуть.
На следующее утро, в пять часов, в палатку вошла заспанная Эдит, неся в руках небольшой деревянный ящичек.
— Доброе утро, капитан, — услышала ее голос Мэдди.
Мгновенно перевернувшись на другой бок, она увидела, что капитан Монтгомери, уже одетый в свою грязную окровавленную рубашку и армейские брюки, сидит на складном стуле и пьет из кружки кофе.
— Вы давно встали? — спросила она.
— Да, уже какое-то время. Что у вас там, мисс Хани?
— Сушеные фрукты. Один из мужчин прислал их ей, — Эдит кивнула в сторону Мэдди, — за вчерашнее пение. Кажется, они называются инжиром. Никогда их сама не пробовала, да и вид у них не слишком-то соблазнительный, но одна из женщин сказала, что они очень дорогие.
‘Ринг взял ящичек и заглянул внутрь.
— Да, это действительно инжир. — Он протянул ящичек Мэдди. — Попробуйте.
Она села в постели, делая вид, что с трудом протирает глаза.
— Нет, благодарю, но вы угощайтесь. Мэдди постаралась не смотреть на ‘Ринга, когда тот протянул руку к фруктам. В последний момент, однако, он заколебался:
— Пожалуй, я с этим повременю. Он поднялся:
— Я подожду снаружи, пока вы будете одеваться, а потом провожу вас в туалет. Сегодня я ни на секунду не спущу с вас глаз.
— И что вы собираетесь делать? — спросила Эдит, когда ‘Ринг вышел.
— Пока не знаю. Помоги мне сначала одеться, а потом я что-нибудь придумаю.
Верный своему слову, капитан Монтгомери ждал ее у палатки, когда она оделась и вышла. Он предложил Мэдди руку, но она отказалась:
— Я и сама могу дойти.
— Как скажете.
Они продолжали путь молча, и в голове Мэдди вертелась одна и та же мысль: что делать, как избавиться от него, если он откажется есть инжир?
Она уверила его, что сама найдет дорогу в туалет, и прошла вперед. Но едва Мэдди оказалась внутри, как услышала чей-то шепот:
— Мэм, это мы. Помните нас?
Мэдди поспешно оглядела помещение в поисках щелей и обнаружила их в стенах, наверное, с полсотни. Она вздохнула.
— Что вы хотите?
Это были те самые четверо золотоискателей, которые ее похитили и увезли к себе в лагерь, желая, чтобы она для них спела. Они, конечно, поступили дурно, но она не могла сердиться на этих людей, которые
