Глава четырнадцатая
Ученики разошлись, и двери ашрама были заперты. На улице раздавались гудки автомобилей, и чье-то пение. Было десять часов утра и наклюкавшиеся с утра пьяницы уже перекрикивались друг с другом.
— Эй, Сардина! — заорал О.Х. Бейнс. — И ну-ка пошевели своей задницей и топай отсюда!
Бен Сар Дин, покинув временный дом в гараже, направился в свой бывший кабинет.
— Что там за шум на улице? — грозно потребовал ответа Бейнс.
— Суббота. Люди в этом городе веселятся по очень странным поводам. Сегодня они, видимо, празднуют субботу.
— О чем они только думают? Как человеку работать в таких условиях? — проворчал раздраженно Бейнс.
Услышав, как кто-то настойчиво стучится в наружную дверь, они смолкли.
— Иди — открой, — сказал Бейнс. Спустя несколько минут Бен Cap Дин вернулся, держа в руках коричневый конверт.
— Посыльный, — сообщил он. — Это мне. Адресовано главе ашрама.
— Ну-ка, дай сюда, — приказал Бейнс и вырвал конверт из рук индуса.
— Что это вы так с утра развоевались, мистер Бейнс? — спросил Бен Cap Дин.
— Да вот, думаю о тебе, — ответил Бейнс. — Размышляю, насколько глубоко исповедуешь ты культ Кали. Или находишься здесь только из-за барышей?
— Вот уж нет, — холодно отозвался Бен Сар Дин. — Хочу, чтобы вы знали: вы еще под стол пешком ходили, а я уже поклонялся Кали.
— Посмотрим, — сказал Бейнс. — Посмотрим.
Когда Бен Cap Дин покинул кабинет, Бейнс распечатал конверт. Там лежало напечатанное на машинке краткое послание: “Ждите меня в кафе “Орлеан” в три часа. Вы узнаете меня. Встреча очень выгодна для вас”.
Послание не было подписано, и Бейнс со словами — “бред какой-то” — отбросил бумагу в сторону. Все утро он работал, но мысли его то и дело обращались к письму. Словно какая-то сила не давала о нем забыть — неявная, но властная сила. Прошло уже несколько часов, когда он, не в силах сопротивляться навязчивой идее, вытащил письмо из корзины и стал его изучать.
Бумага, на которой оно было написано, относилась к лучшим сортам — плотная, с золотым теснением. Но Бейнс понимал, что не это привлекло его внимание, а что-то другое.
В порядке эксперимента он поднес письмо к носу. Тошнотворно-сладкий аромат, слабый, но властно притягивающий заставил его на минуту забыть обо всем. Бейнс смял письмо, побежал с ним в опустевшее святилище и там прижался щекой к статуе Кали. Тот же запах. Бейнс взглянул на часы. Было два часа пятьдесят одна минута.
Улицы Нового Орлеана заполонил праздник Марди Грас, и в кафе “Орлеан” тоже толпилось множество людей в карнавальных масках. Вы узнаете меня, говорилось в послании. Бейнс внимательно разглядывал посетителей, большинство из которых были мужчины, наряженные женщинами.
Взгляд его упал на молодого трансвестита в костюме Дракулы, тот изучающе глядел на Бейнса.
— Вы знаете меня? — спросил Бейнс.
— Не скажу точно, — ответило это создание. — Хотите сделать татуировку на языке?
Бейнс скользнул в сторону поближе к двери, но тут в поле его зрения попал некто, одиноко сидящий у окна.
Человек был одет в костюм стального цвета, голову украшал венец с фальшивыми бриллиантами, лицо — намалеванная маска, и восемь рук впридачу.
— Конечно же, — сказал Бейнс. — Кали.
Человек, сидевший у окна, кивнул ему, и одна из рук в плотных серых перчатках сделала ему знак приблизиться. Бейнс сел напротив этой жуткой копии.
— У меня была уверенность, что придете именно вы, — заговорила маска.
В самом голосе этой странной персоны не было признака пола. Ничто не указывало на то, кто находится перед ним — мужчина или женщина.
— Почему? — спросил Бейнс. Ему пришлось податься вперед, чтобы лучше слышать.
— Настоящий глава секты душителей именно ты. Паси свою паству. Поступай, как считаешь нужным.
Бейнс откинулся на стуле и спросил:
— Чего вам надо?
— Кали, — прошептала маска.
— Простите. Статуя не продается.
Он стал подниматься со стула.
— Миллион долларов.
Бейнс снова сел.
— Почему так много?
— Таково мое предложение.
— Как я могу вам доверять? Я даже не видел вашего лица. Не знаю, кто вы: мужчина или женщина?
— Все узнаете в свое время. А чтобы поверить, испытайте меня.
— Испытать? Но как?
Маска взяла ручку и написала на бумажной салфетке телефонный номер.
— Запомните его, — шепнула маска. Бейнс посмотрел на номер, а маска прибавила: — Звоните в любое время. Всегда к вашим услугам. — Затем сожгла салфетку на пламени свечи, встала и покинула кафе.
Глава пятнадцатая
Номера 129 и 130.
Мистер Дирк Джонсон из Алапеды, штат Иллинойс, сжимая руку жены, ступил из реактивного лайнера в футуристическое великолепие аэропорта Шарля де Голля.
— Будем считать наше путешествие запоздалым медовым месяцем, — сказал он, гордо улыбаясь. — Твой папаша, клянусь, никогда бы не поверил, что мы с тобой вот так запросто отправимся в Париж.
— Я всегда понимала тебя лучше, чем он, — отозвалась миссис Джонсон, чмокнув мужа в щеку. — А что, за нами разве не должны прислать автобус из гостиницы?
— Простите, — вмешалась в разговор молодая ясноглазая женщина. — Если вам нужно в город, мы можем вас подвезти.
— Как чудесно, Дирк, — обрадовалась миссис Джонсон. — Просто замечательно. — Она хотела еще много чего сказать — о том, как много вокруг прекрасной молодежи, сильно отличающейся от стереотипной фигуры подростка-бунтаря, но побоялась показаться излишне экзальтированной.
— Премного вам благодарны, мисс, — сказал Джонсон. — Автобуса из отеля что-то не видно.
— Поверьте, нам это только приятно, — весело заверила их молодая женщина. — Вот наша машина.
Миссис Джонсон обратила внимание, что на шеях сидевших в автомобиле чистеньких и симпатичных молодых людей были повязаны желтые платки.
— Как славно вы смотритесь, — сказала она. — Вы, наверное, студенты?
— Скорее друзья по клубу, — ответила молодая женщина. Автоматические дверцы автомобиля тем временем захлопнулись. — А эти румалы — наш отличительный знак. Эмблема.
— Как интересно! Похоже на скаутов.
— Нам было бы приятно подарить вам по платку, — сказала девушка.
— Ну, что вы... Мы не можем...
— Пожалуйста, нам так хочется. Вот, только набросим на шею... И вам тоже...
Номера 131,132 и 133.
Саманта Холл и Родерик Ван Клиф внушали шоферу, что, если он не справляется со своей работой, ему лучше поискать другую.
— Но автомобиль только что был в полном порядке, — отвечал шофер-француз с оттенком того особого
