еще раз подпрыгнул и беззвучно приземлился на ноги. И немедленно таким же манером отправился обратно.
Ансельмо опустил Мирона на землю.
— Один парень пишет что-то на туалетной бумаге, другой скачет по комнате точно шимпанзе, — сообщил Мирон. — Они явно не ученые.
— Откуда ты знаешь? — спросил Ансельмо. — Давай проберемся туда, сделаем, что должны и отвалим.
— А мне бы все-таки хотелось приложить их малость, просто чтобы отработать денежки Перривезера, — сказал Мирон.
— Никаких бесплатных приложений, — заявил Ансельмо. — Нам заплатили за доставку, значит, и надо только доставить. И ничего больше. Как сказано в Библии: «Работник стоит столько, сколько ты ему платишь».
Сия беседа оказалась слишком глубока для Мирона, а потому он отошел от Ансельмо и принялся вскрывать окно комнаты, соседней с лабораторией Римо и Чиуна.
— Мы тут проскользнем, — сказал он.
— Чиун, — позвал Римо.
— Оставь меня в покое. Не видишь, что я занят?
— Что же ты делаешь?
— Пишу прелестную нежную эпическую поэму о неблагодарности нерадивого ученика по отношению к своему учителю.
— Ну ладно, этот нерадивый ученик слышит сейчас, как под окном у нас возятся два бандита.
— Да, — подтвердил Чиун. — А не будешь ли ты любезен попросить их быть несколько потише. Они шумят так, как если бы их было десять.
— И что по-твоему нам следует предпринять? — спросил Римо.
Чиун фыркнул.
— Я полагаю, — начал он, прищурившись, — что существуют такие мелочи, с которыми даже нерадивый ученик мог бы справиться самостоятельно, не тревожа по каждому пустяку Мастера Синанджу.
— Прости, я просто хотел проверить себя.
— Так проверяй молча, — отвечал Чиун, вновь погружаясь в свою поэму.
Римо вышел в коридор и направился к дверям соседней комнаты, куда влезли двое головорезов.
Едва он вышел, как Ансельмо и Мирон, всем телом навалившись на дверь, соединявшую два помещения, разом с грохотом трескающихся досок ввалились в лабораторию к Чиуну.
У Чиуна округлились глаза, он неторопливо отложил перо.
Ансельмо заорал на старика:
— А где второй?
— Только Богу сие ведомо, — с отвращением ответствовал Чиун. — Вероятно, стоит у главного входа и приглашает сюда каждого встречного, лишь бы помешать мне.
— Это тот, что писал на туалетной бумаге, — пояснил Мирон. — Видишь? Вот, — и он указал на пергамент.
— Привет, ребята, — окликнул их Римо, выскакивая из дыры в стене, которую бандиты сами только что проделали.
— А этот скакал тут, точно акробат, — сказал Мирон.
— Чем мы можем вам помочь? — вежливо поинтересовался Римо.
— Ничем, — отрезал Ансельмо. — Мы доставили вам подарок.
Он поставил на лабораторный стол куб, прикрытый носовым платком.
— Подарок — это хорошо. Обожаю подарки, — заметил Римо.
— Наивняк, — сообщил Ансельмо Мирону.
— Можно посмотреть? — поинтересовался Римо.
— Явно наивняк, — подтвердил Мирон.
Римо приподнял уголок платка и заглянул под него.
— Как мило с вашей стороны. Мушка! Чиун, это мушка. Я еще никогда не получал мушек.
— Теперь как раз и получили, — заметил Ансельмо.
— Вам от нас еще что-нибудь надо? — спросил Римо.
— Да нет. Это все.
— Хорошо, — произнес Чиун. — Тогда уносите поскорее отсюда ваши туши, чтобы я мот продолжить свою работу.
— Эй, чего это его прорвало? — вопросил Ансельмо.
— Он пишет поэму, — пояснил Римо. — И очень не любит, когда его отвлекают.
— Ах, вот как? Ладно, поглядим, как ему понравятся вот это.
Ансельмо подошел к Чиуну, поставил свою огромную ногу на пергаментный свиток и расплющил его, оставив широкий след.
— Теперь вы его взбесили, — заметил Римо и пробормотал что-то Чиуну по-корейски.
— Эй, чего это ты ему сказал? — спросил Ансельмо.
— Я просил его пока не убивать вас.
— Ха-ха, ха-ха, — зафыркал от смеха Ансельмо. — Вот это отмочил. Так почему же пока?
— Потому что сначала я хотел бы задать вам пару вопросов, — пояснил Римо.
— О нет, — перебил Мирон. — Никаких вопросов.
— Вы хотите сказать, что вам было велено только доставить муху и убираться? — спросил Римо.
— Именно, — подтвердил Ансельмо.
— Перестань с ним болтать, — вмешался Мирон. — Это не его собачье дело.
— И вам не было приказано нас убить? — спросил Римо. — Разве Перривезер не сказал вам, что нас надо убить?
— Нет. Только доставить муху и все, — ответил Ансельмо.
— Парень, какой же ты дурак, — вмешался Мирон. — Раньше он мог только догадываться, что нас послал Перривезер, а теперь ты ему все выложил.
— А ты слишком смышлен для такого громилы, — обратился Римо к Мирону. — Подаешь надежды. А где теперь Перривезер?
— У меня рот на замке, — ответил Мирон.
— А у тебя как с этим дела обстоят? — обратился Римо к Ансельмо.
Но прежде, чем Ансельмо успел ответить, вмешался Чиун.
— Римо, мне бы хотелось, чтобы ты вел эти беседы где-то в другом месте. Однако должен тебя предупредить, что этот урод, повредивший мой свиток, принадлежит мне.
— Урод?! Он сказал «урод»? — заорал Ансельмо. — Это он обо мне?
Римо посмотрел на Мирона, потом глянул на собственное отражение в зеркале.
— "Урод" явно относится к тебе, — сказал он наконец.
— С тобой я разделаюсь потом, — провозгласил Ансельмо.
Он надвинулся на Чиуна, который поднялся с пола, словно тонкая струйка дыма от угасающего огня.
— Тебе, старик, следовало бы научиться не оскорблять людей.
— Твое лицо одним своим видом уже оскорбляет людей, — ответствовал Чиун.
Ансельмо зарычал от ярости и с угрозой занес, отведя назад, огромный свой кулак.
— Эй, Ансельмо! Оставь старикана в покое, — осадил его Мирон.
— Хорошо сказано, Мирон, — одобрил Римо.
— А пусть подавится, — отозвался Ансельмо.
Его кулак двинулся было по направлению к хрупкому, изящному лицу Чиуна. Цели он так и не достиг.
Сначала Ансельмо почувствовал, как некая сила подняла его в воздух. Не будь он уверен в обратном, Ансельмо мог бы подумать, что это старый хрен взметнул его вверх; впрочем, времени обдумать это чудо у
