— Да, мистер Пиз, которого они уже присылали, вернется снова.
— Хорошо. Когда?
— Они очень нервничают.
— Когда он будет здесь?
— Через пятнадцать часов.
— Прекрасно. Привлечем инженеров. Восемь часов на первую конференцию, потом мы все будем спать. Это даст нам еще двенадцать часов. Мы должны растянуть все это на два дня, на сорок восемь часов.
— Мы будет давать им ложную информацию?
— Не ложную. Мы только не откроем тот факт, что их луч вывел из строя нашу электронику. До второй конференции. Утаив этот факт, мы задержим их на нужные нам сорок восемь часов.
— Зачем нам говорить, что наши ракеты приведены в негодность?
— Потому что, дорогой Генсек, это одна из тех вещей, которой они пока не знают. В данный момент у них есть все для того, чтобы начать наступление и сделать это успешно. И тогда с нами будет покончено.
— Тогда почему мы все-таки собираемся сдать им единственную информацию, которой у них пока нет?
— Потому что это единственное, что может их задержать. Единственное, в чем они нуждаются сейчас, это абсолютная уверенность в том, что наши ракеты — не их, свои они наверняка проверили, — не сработают под воздействием космических лучей и солнца. Они задержатся, чтобы дождаться, когда мы сдадимся им на блюдечке с голубой каемочкой.
— И мы собираемся так поступить?
— Нет. Дороги назад нет. Пока они будут ждать последние необходимые сведения, мы запустим наши ракеты.
— Через два дня?
— В течение двух дней.
— Когда точно?
— Вам незачем это знать. Говорите побольше о мире, — сказал Земятин.
Он, конечно, не доверял главе Российского правительства и не был убежден, что сей высший бюрократ разрешит ему развернуть проект с ракетами. Нет, Алексей не верил в это. Но им уже был отдан приказ нажать на спусковой крючок командирам ракетных батарей. Через два дня.
В Вашингтоне агенту Макдональду “Хэл” Пизу сообщили, что русские склонны поделиться с американцами своими секретами. Они поняли, что хрупкая планета — одна на всех.
— Я поверю в это, когда увижу собственными глазами, — сказал Пиз.
Глава шестнадцатая
Был некий шанс, что Алексей Земятин еще может отозвать запуск, сочтя, что Америка на самом деле не планирует настоящую атаку. Простая кассета способна была сделать это. На самом деле существовало двадцать маленьких кассет в пластиковом пакете, с цветными брошюрами, прилагавшимися к ним. Один комплект стоил три доллара, но продавался за восемьсот.
Было обещано, что каждый сможет выявить с их помощью свои способности и блестяще их реализовать. На самом деле это гипнотизировало людей и приводило к большей некомпетентности. Начиная свою карьеру, Ример Болт накупил много таких программ по самосовершенствованию.
Были факты, и были выводы. Следовало их разграничивать. Когда Ример Болт смотрел на целое поле автомобилей, еще не было очевидно, что он погиб, об этом говорили ему кассеты. Но фактически пятьдесят машин погибли. Фактически он загубил компанию, сделав всего один неверный шаг. Однако сам Ример Болт еще не погиб.
Посмотрите на Томаса Эдисона, которого преследовали неудачи, пока он создавал свою лампочку. Но он сказал себе, что неудачи должны кончиться. И он не выбрал ни одного из девяноста девяти ложных путей, а избрал наилучшую дорогу, к успеху.
Посмотрите на генерала Джорджа Паттона, который ни разу не отступился от своих идей, хотя его тоже преследовали неудачи.
Посмотрите на Писмо Мельуэзера, который выпустил эти аудиокассеты. Он стал миллионером, хотя учителя часто называли его неудачником. Он побывал и за решеткой, а теперь у него дома во многих штатах, потому что он правильно оценил свои способности.
Неудача, говорилось на кассете, это склад ума. Нужно принять факт, что только единицы всегда побеждают и только единицы могут стать победителями. Писмо Мельуэзер продал триста тысяч кассет по астрономическим ценам и добился успеха в жизни.
Ример Болт купил одну из кассет, которые он слушал столько раз, что в моменты отчаяния ему просто слышался голос Писмо Мельуэзера. И хотя он смотрел сейчас на поле бедствия, он был обязан смотреть на экспериментальные машины не как на несчастье.
— Ример, — сказал ему ассистент, — мы погибли.
— У маленького человечка все гибнет, большой человек создает свое благосостояние из того, что другие считают трагедией.
— Ты не сможешь использовать эти лучи. Мир — это электроника! Прощай. У тебя есть куда пойти работать?
— Нет, — ответил Болт с блеском надежды в глазах. — Теперь мы знаем, что лучами можно обрабатывать неэлектронную продукцию.
Руководство по достижению успеха дало Болту решение этой проблемы. У каждой проблемы есть решение. Надо думать о предмете, советовала кассета, потом забыть о нем и идти спать. Утром ответ придет сам.
Во время испытаний для Римера Болта он сделал так, как ему советовали, и ответ пришел к нему с утра.
Ассистент позвонил ему с предложением. Делать из расплавленного песка стекло. Стекло — это не электроника. Стекло используется повсеместно. Почему не производить его, если есть источник? Собьем цену на стекло.
Таким образом начался эксперимент, который убедил русских в том, что ведется разработка нового оружия для нападения. Сахара была выбрана потому, что там было много песка. Если процесс пойдет, только Болт сможет вырабатывать в пустыне самое дешевое и, возможно, самое лучшее стекло в мире.
— Почему самое лучшее? — спросили Римера Болта.
— Не знаю, но звучит хорошо, — сказал он.
Когда появились результаты, он был в таком экстазе, что созвал правление, чтобы сообщить о новом великом проекте. Действительно, осмотр стекла показал, что оно абсолютно чистое, как линзы у камеры. А его получилось много тысяч кубометров. Теперь можно выпускать миллионы кубометров стекла. Каждый год. Всегда!
— Всегда! — пронзительно прокричал Болт в зале “Химических концепций”, Массачусетс.
От этого крика у всех заложило барабанные перепонки.
— Ример, — спросил председатель палаты, — а что же произошло с вашим проектом о покраске машин?
— Печальная история, сэр. Мы не смогли его запустить. Но теперь я верну всем деньги. Все, что ни делается, все к лучшему.
Многие члены совета были озадачены. Никто не приветствовал новую идею.
— Я хочу объяснить вам, почему я спросил, — сказал председатель. — Проект со стеклом хорош, но если вы вывезете такое количество готового стекла из Египта, по моим подсчетам, вы погубите стекольный рынок на ближайшие шестьдесят пять лет.
— Можем ли мы урезать цену?
— Если вы выкинули на рынок больше стекла, чем нужно, цены уже снижены. С дешевого стекла нет профита.
— Я понял, — ответил Болт.
Он вдруг почувствовал, как теплая струйка стекает по ноге под брюками.
— Ример, вы обмочились? — спросил председатель.
