физически. Ничего, что придется проделать две новые дырки — каждая из них будет стоить примерно пять тысяч прибавки к годовой пенсии.
Если бы ему удалось оттянуть разговор с Комитетом начальников штабов еще чуть-чуть...
Оттуда уже не раз звонили, требовали определенных ответов, но генералу, к счастью, удалось запудрить им мозги. Звонок от президента — вот это было сложнее. Президент позвонил как раз сегодня утром и пребывал в весьма обеспокоенном состоянии.
— Обстановка на поверхности безопасная? — спросил он.
— Не вполне, господин президент, — ответил генерал Лейбер. — Мы еще не установили в точности источник опасности.
— Но столица... разрушена?
— Я бы счел преждевременными комментарии на эту тему, сэр.
— Преждевременными?! — Голос президента грозил вот-вот перейти на фальцет. Генерал знал, что это не предвещает ничего хорошего. — Столица либо разрушена, либо нет! Докладывайте немедленно!
— Все не так просто, господин президент, — гнул свое Лейбер, чувствуя, как по седому ежику прически стекают капли холодного пота. — На город произведена атака неизвестным оружием.
— Неудачная, надеюсь?
— Первый удар был, скорее всего, неудачным... Но, возможно, и нет. Буду откровенен с вами, сэр, — мы даже не знаем пока цель этой атаки. И пытаемся сейчас выяснить род использованного оружия...
— Мне доложили, что это баллистическая ракета.
— Боюсь, это была неточная информация, сэр. Пока мы еще не знаем, что это было. Сейчас не наблюдается признаков радиации или отравления — но, не вполне представляя, что это было за оружие, мы не в состоянии и определить возможные последствия атаки.
— Не понимаю. Это, вообще-то, было оружие?
— Этого мы тоже не знаем. Поэтому я все же рекомендовал бы вам пока не покидать бункер. Даже если этот... гм... предмет, над идентификацией которого в данный момент работают лучшие специалисты ВВС, не представляет опасности, мы не можем утверждать, что следующий удар также не...
— Думаю, мне не мешает побеседовать с Комитетом начальников штабов. Какого они, кстати, мнения?
— Я только что говорил с ними, и они полностью со мной... — генерал замолчал в поисках слова, которое, не являясь заведомой ложью, все же не особенно точно отражало ситуацию, — солидаризируются.
“Ладно, — подумал он, — коли взялся за гуж...”
— Если так — останусь здесь еще на некоторое время. Но, дьявол вас возьми, сегодня первый день моего президентства — вы это помните? Мне бы не хотелось провести его в этой дыре.
— Отлично понимаю вас, сэр. Но ваша безопасность, пардон, превыше. И прошу вас — воздержитесь пока от звонков. Я не могу быть до конца уверен, что мой телефон не прослушивается. А допустить, чтобы враг узнал о вашем местопребывании...
— Да, хорошо, — отозвался президент после небольшой паузы. — И, поверьте, я очень ценю ваш... ваш патриотизм. Просто-таки везение, что во время всего этого на дежурстве оказался такой человек, как вы. И осмеливаюсь просить вас действовать и дальше от моего имени.
— Прошу вас, не беспокойтесь, сэр. Я сделаю все, что в моих силах.
Генерал Лейбер повесил трубку. Глаза его светились торжеством. Если только это не сработает, тогда он готов распрощаться с вожделенной пенсией и немедленно подать в отставку. Только бы этот кретин- майор позвонил в ближайшее время... Сколько времени им, черт возьми, нужно, чтобы разобраться с этими чугунными обломками?
Телефон зазвонил в следующую же секунду, и генерал нетерпеливо сорвал трубку с рычага. И тут же рука его застыла в воздухе. Если это звонят из Комитета начальников штабов... А, плевать. Если это они — он пошуршит в трубку мятой бумагой, а потом сошлется на плохую связь. Трюк старый.
— Алло, алло! — надрывалась трубка.
— Генерал Лейбер. Это вы, майор Чикс?
— Так точно, сэр. Вы приказывали доложить, как только у нас будут какие-либо результаты.
— Именно, — кивнул генерал Лейбер. — Но прошу вас соблюдать меры предосторожности. Телефоны могут прослушиваться, майор.
— Есть, сэр, генерал Лейбер, — браво ответствовал майор Чикс.
— Отлично, майор. Теперь — к делу. Что вы обнаружили?
— Наши предположения подтвердились.
— Прекрасно! Прекрасно, майор. И какие именно?
— Относительно этого объекта.
— О, да, да, понимаю. И что же он представляет из себя, в таком случае?
— Колокол, сэр.
— К... что?!
— Расплющенная медная деталь — определенно колокол.
Несколько секунд генерал Лейбер тупо созерцал зажатую в руке трубку. Попробовал говорить, но из горла вырвалось лишь нечленораздельное бормотание. Нечеловеческим усилием генералу удалось обрести над собой контроль.
— К-колокол? — переспросил он хрипло.
— Абсолютно точно, сэр. Нам удалось даже заставить его звонить. Вот послушайте... — в трубке раздалось что-то, напоминавшее звук бьющейся посуды.
— Колокол, — повторил генерал, вытирая лоб. — Вы угробили полдня на то, чтобы убедиться, что это все-таки колокол. А тонны других обломков, что мы выудили из этой треклятой дыры?
— В основном чугун, сэр. Пережженный и потрескавшийся. Кое-где спекся до шлака. Несколько фрагментов сохранились чуть лучше, мы сейчас над ними работаем. Но все равно на это потребуется несколько дней.
— Несколько дней... — Генерал Лейбер тяжело задышал. — Нет у нас никаких дней, мистер! На карту поставлена безопасность Соединенных Штатов Америки! Вы понимаете всю серьезность...
— Думаю, что да, сэр.
— “Думаю”! А я вот знаю! И знаю намного лучше вас!
— Нам... потребуется дополнительное оборудование.
— Какое хотите. Обеспечу вам все, что может понадобиться. Давайте список, быстро! Спектроанализаторы, металлургические установки, электронный телескоп — все, что потребуется, майор!
— Очевидно, вы имеете в виду электронный микроскоп, сэр. Электронных телескопов пока еще нет.
— Не придирайтесь к словам. Называйте, что вам там нужно.
— Прежде всего нам понадобятся наковальни, сэр.
— Отлично... “Наковальни”, — генерал поставил кавычки эффектным росчерком. — “Наковальня” — это название стационарной системы сканирования?
— Боюсь, что не совсем, сэр. Наковальня — это предмет, который кузнецы использовали при ковке железа. У нас тут целая куча исковерканного железа. Единственный способ восстановить его — нагреть и попытаться вернуть ему первоначальную форму, сэр.
— Понял вас... но наковальнями мы их называть не будем. Они пройдут у нас как “реставрационные стенды”.
— При всем уважении, генерал... думаю, что если бы вы назвали их просто наковальнями, мы бы их получили куда быстрее.
— Сколько, по-вашему, стоит одна такая штуковина?
— Менее сотни долларов, сэр.
— Если мы назовем их “реставрационными стендами”, можем прибавить к этой сумме еще один симпатичный нолик.
Майор вздохнул:
— Понял вас, генерал.
