умрут от голода. Чиун, я не шучу. Здесь отличный климат, много еды, к тому же это Америка!
— Вот именно. Страна, возникшая каких-то три века назад! Да она еще как следует из яйца не вылупилась!
— У тебя есть другое предложение?
— Честно говоря, я подумываю о том, чтобы предоставить кров и пищу этим несчастным потомкам корейского народа в моей деревне Синанджу.
— Хочешь, чтобы племя перебралось в Северную Корею? Туда, где девять месяцев в году длится зима, где мало продовольствия и совсем нет свободы?!
— В моей деревне свобода есть! И пусть только кто-нибудь посмеет возразить!
— А ты говорил об этом с Санни Джоем? — поинтересовался Римо.
— Пока нет. Сначала я хотел поговорить с тобой.
— Очень сомневаюсь, что он согласится.
— Эти несчастные сыны корейского народа приобрели здесь дурные привычки, Римо, — нахмурился Чиун. — Они не только едят кукурузу, но и пьют приготовленные из нее хмельные напитки!
— Тут я с тобой полностью согласен. Но Санни Джой, я уверен, теперь сумеет наставить их на правильный путь.
— Уж если корейцы стали есть кукурузу, то нет ничего удивительного в том, что они стали употреблять алкоголь. Нельзя лечить только симптомы болезни, следует искоренить ее причину! А она заключается в том, что они тоскуют по родине.
— У тебя ничего не выйдет, Чиун, забудь об этом.
Лицо корейца посуровело. Мастер Синанджу натянул поводья, заставив лошадку отступить назад, и громко произнес:
— Завтра утром я уезжаю.
— Понятно.
— С тобой или без тебя.
— Я еще не решил, как мне теперь жить, — задумчиво отозвался Римо.
— Ты поступишь так, как должен поступить.
— Можешь не сомневаться.
— Надо продолжить выбранный тобой раз и навсегда путь. Ты — ассасин Синанджу!
— Я больше не хочу быть ассасином. Время убийств кончилось. Теперь я мирный человек.
— Так и сказать Смиту?
— Так и скажи.
— А сказать ему о твоей удаче?
По лицу Римо пробежала легкая тень.
— Необязательно, — откликнулся он.
— Ну да, если он узнает, то, пожалуй, прикажет мне сделать что-нибудь такое, чего бы мне делать не хотелось.
— Когда доберешься до места назначения, дай мне знать, где ты, ладно?
— Договорились. Среди всех белых людей Смит выбрал для обучения Синанджу именно тебя, потому что ты был подкидышем. Теперь же, когда объявился твой родной отец, Император может счесть это серьезной угрозой для своей организации.
— Думаешь, Смит захочет убрать Санни Джоя?
— Не стоит называть его так фамильярно. Зови его «аппа», что по-корейски означает «отец».
— Я знаю его всего несколько недель и пока еще не могу заставить себя так к нему обращаться. «Санни Джой» мне больше нравится.
— Это не по-корейски и очень неуважительно по отношению к отцу.
— Но во мне больше индейской крови племени Сан Он Джо, чем корейской, помнишь? Ладно, вернемся к Смиту. Если ты просто-напросто меня шантажируешь, чтобы я поехал вместе с тобой, то напрасно. Я покончил с прошлым и не хочу больше быть ассасином.
— Я рассказывал тебе когда-нибудь о каменотесе?
— Если и рассказывал, то я уже давно забыл. Сейчас мне это совсем неинтересно. Ничего не говори Смиту о Санни Джое, поскольку в качестве убийцы он пошлет сюда именно тебя. Знай, в таком случае я сделаю все, чтобы помешать тебе.
Мастер Синанджу посмотрел на ученика долгим тяжелым взглядом непроницаемых глаз, потом задумчиво проговорил:
— Мне не нравится твой тон, Римо Ром.
— Римо Уильямс! Я привык к этому имени.
— Однако я перестал бы тебя уважать, если бы ты не встал на защиту родного отца, — продолжил Чиун. — Поэтому я тебя прощаю.
— Вот и отлично!
Повернув свою лошадку на восток, старик повторил:
— Завтра я уезжаю.
— Понятно.
— С тобой или без тебя.
— Я пока останусь здесь, а там посмотрим.
— А если твой отец согласится на переезд своего племени в мою деревню?
— Вряд ли.
— А если все-таки согласится?
— Тогда и я отправлюсь вместе с ним.
— Прекрасно. Пойду писать речь.
— Тебе придется написать чертовски длинную речь, чтобы убедить племя оставить резервацию.
— Зачем убеждать всех? Надо убедить только одного человека.
С этими словами мастер Синанджу повернул в сторону индейского поселения.
Римо долго смотрел вслед бодро семенившему пони, ровным счетом ничего не испытывая. Собственно говоря, он просто не знал, что должен сейчас чувствовать. Большую часть своей взрослой жизни он разрывался между двумя мирами — восточным миром Синанджу и западным миром Америки, между любовью к своей родной стране и глубокой привязанностью и уважением к мастеру Синанджу, который ему так много дал!
Теперь же душа его разрывалась между малознакомым ему родным отцом и человеком, что был его отцом по духу.
Нет, гармоничная картина единого целого никак не складывалась!
Пришпорив кобылу, Римо двинулся к Горе Красного Призрака. Ему вдруг тоже захотелось навестить могилу Ко Джонг О. Наконец-то Римо обрел отца, предков и настоящую родину! И никому теперь не удастся нарушить долгожданный покой и умиротворение в его душе, даже мастеру Синанджу, которого он любил всем сердцем.
Глава 3
Харолд В. Смит не стал сообщать в полицию о том, что произошло с его машиной, пока не добрался до своего кабинета в санатории «Фолкрофт». Сначала он решил было и вовсе ничего не предпринимать, но потом пришел к выводу, что тем самым вызовет ненужные подозрения, и позвонил в полицейский участок Гарлема.
— Мы никогда не найдем вашу машину, — уныло ответил ему сержант.
— Но она была припаркована на бульваре Малькольма всего пару часов назад, — попробовал возразить Смит.
— Нам не удастся вернуть ее вам в целости и сохранности. У вас есть страховка?
— Конечно!
— У некоторых ее почему-то нет. Советую вам сразу же вызвать страхового агента.
— Мне бы очень хотелось, чтобы вы тем не менее нашли украденное...
— Сделаем все, что в наших силах, — коротко отозвался сержант, но в его голосе не прозвучало ни оптимизма, ни энтузиазма.
