безотказно.
В те годы, когда Соединенные Штаты развивали программу по крылатым ракетам MX, у командования родилась идея разместить эти самые ракеты на поездах особого назначения, которые должны были непрерывно курсировать по железным дорогам всей страны. Таким образом русские спутники-шпионы лишались возможности зафиксировать точное местоположение ракетных баз, а следовательно, противник не мог уничтожить американский ядерный потенциал неожиданным ударом.
Программа оказалась очень дорогой, исследовательские и эксплуатационные работы пожирали безумные деньги налогоплательщиков, и когда Конгресс урезал оборонные расходы, американские ВВС добровольно отказались от ракет MX.
В Конгрессе полагали, что данной программе пришел конец. Так же считала и общественность. Но полностью дело не свернулось.
Военно-воздушным силам США принадлежал единственный в мире поезд стоимостью в миллиарды долларов, и они не собирались отказываться от своего сокровища. Это было бы неразумно при той неопределенности, что воцарилась в мире после окончания холодной войны, когда некогда мощная Советская армия превратилась в непонятную «российскую». Какие планы может вынашивать новая Россия — кто знает?
Именно поэтому майор Клэйборн Гримм примерно раз в месяц совершал прогулки по железной дороге — патрулировал местность в вагоне управления, откуда он мог осуществить запуск ракеты.
Неприятности начались с того момента, когда на связь с майором вышла, голова состава — вагон службы безопасности.
— Майор, говорит рядовой Фриш.
— Слушаю вас, рядовой.
— Машинист докладывает, что на путях находится человек.
— О Боже!
— Он спрашивает, надо ли тормозить.
— Ну конечно, надо. Передайте, чтобы тормозил немедленно.
— Но, майор, безопасность...
— Черт возьми, сейчас же исполняйте! Если под колеса поезда попадет штатский, местные власти тут же начнут обнюхивать наши вагоны. И тогда выяснится, что здесь осуществляется незаконная ядерная программа, и наши головы полетят к чертям собачьим.
— Вас понял, сэр.
Услышав визг тормозов, майор за что-то ухватился и тем не менее не устоял на ногах, когда поезд резко сбросил скорость.
Оба офицера, сидевшие за контрольными пультами, один в передней, другой в задней части вагона, крикнули майору, что с ними все в порядке. Про себя Гримм так не сказал бы. Сердце бешено колотилось, желудок отчаянно ныл.
— Господи, только в мы его не задавили, — взмолился майор.
Лязгнули сцепления, и поезд остановился. Только тогда Гримм поднялся со стального пола и нажал кнопку переговорного устройства.
— Машинист, доложите обстановку!
В ответ он услышал глухой, напряженный голос машиниста:
— Поздно. Он попал под колеса.
— Чертовы штатские! — пробормотал майор, сам не зная, кого он имеет в виду: проклятого идиота, угодившего под поезд, или же машиниста — тот тоже был штатским и давал подписку о неразглашении.
Гримм нажал другую кнопку переговорного устройства.
— Взвод безопасности! Бегом марш на выход!
Повернувшись к своему заместителю, майор приказал:
— Оперативное управление возлагается на вас. Ни при каких обстоятельствах этот вагон никому, кроме меня, не открывать. Ясно?
— Так точно, сэр.
— Сегодняшний пароль — «перегрев».
— Вас понял, сэр. «Перегрев».
— Если произойдет нападение на поезд, пароль — «магистраль». В этом случае отдайте машинисту команду ехать вперед на максимальной скорости, оставив меня в тылу. Вам все ясно?
— Никак нет, сэр. Что значит — в тылу?
— Это значит, я останусь здесь.
И майор Гримм, отперев единственную в вагоне дверь, выскользнул наружу.
Спрыгнув на землю, он увидел, что солдаты взвода безопасности уже рассредоточились вдоль состава. Приблизившись к командиру, майор приказал:
— Докладывайте.
— Мы сбили находившегося на рельсах человека. Сейчас мои ребята разыскивают его.
— Он шел по путям?
— Так точно, сэр.
Гримм взглянул на поезд, точнее, на второй крытый вагон, где, как замершая перед прыжком пума, спряталась в ожидании команды «запуск» ракетная установка MX. Майор не первый год служил в качестве командира «Миротворца», но за все время ему так и не удалось узнать, сопровождает он живого хищника или чучело. Высшее командование ВВС отказывалось подтвердить или опровергнуть информацию о том, что в титановом корпусе боеголовки нет ядерного заряда. Гримм же вовсе не тешил себя надеждой на то, что в одном из вагонов установлен безвредный муляж.
Майор тотчас присоединился к спасателям. Пустая кобура то и дело хлопала его по бедру.
— Нашли что-нибудь? — спросил он солдата с револьвером, только что заглянувшего под необычный восьмиколесный вагон.
— Никак нет, сэр.
Наклонившись, Гримм сам убедился, что под колесами поезда не видно мертвого тела или хотя бы его частей.
Он прошел вдоль всего состава и, у каждого вагона повторяя свой вопрос, всякий раз получал ответ: «Никак нет, сэр».
Уже в хвосте поезда он взял у кого-то полевой бинокль и еще раз заглянул под вагоны. Участок трассы был прям как стрела, и если под колеса попал человек, его тело наверняка бы заметили.
Тем не менее на шпалах ничего не было.
Гримм взобрался на крышу последнего вагона, опустился на колени и осмотрелся по сторонам. Нигде ни пятнышка крови! Ни следа того, что под поезд попал человек. Ни на рельсах, ни возле них.
Спустившись на землю, майор громко спросил:
— Кто-нибудь что-нибудь видит?
— Только поезд и прерию, — отозвался командир взвода безопасности.
— Надо поговорить с машинистом, — решил Гримм. — Всем оставаться начеку.
— Есть, сэр.
Машинист отказался открыть дверь кабины и потребовал назвать пароль. Услышав ответ, он поинтересовался:
— Разве это не вчерашний пароль?
— Вчерашний пароль — «косяк».
— Да, как будто верно. — Дверь кабины распахнулась. — Залезайте.
Забравшись в кабину, Гримм захлопнул за собой дверь.
— Мы не можем найти тело, — сурово произнес он.
— Я уверен, мы его переехали.
— Как он выглядел?
— Весь в черном, ну, как эти... — Машинист почесал в затылке, стараясь припомнить слово.
— Байкеры? — подсказал Гримм.
— Нет.
