состоянии выдержать такой темп.
Не в состоянии?
Пожиратель рыбы не только удержался за Бумтауэром, но и сократил разрыв.
Футболист еще больше увеличил скорость, чувствуя, как при каждом соприкосновении с почвой содрогаются его могучие мышцы. Огромные ноги легко несли его вперед. С тех пор, как Бумтауэр начал применять пластырь, он стал бегать быстрее всех в команде — даже быстрее, чем Реджинальд Паркс, рекордсмен мира на стометровке.
Он самый большой и самый быстрый.
Его супертело с легкостью рассекало воздух, воздух свистел в его ушах. Бумтауэр миновал двадцатиярдовую отметку, затем пятидесятиярдовую и только тогда обернулся. Он ожидал, что старик плетется где-нибудь ярдах в семидесяти сзади или вообще без сил валяется на поле. Вместо этого футболист с изумлением увидел, что преследователь бежит уже совсем рядом.
Впрочем, «бежит» — не совсем удачное слово.
Казалось, что ноги странного азиата вообще не двигаются. Не двигались и руки, которые старик прятал в широких рукавах своего одеяния. Да, пожиратель рыбы просто безмятежно плыл по полю вслед за Бумтауэром.
Футболист в недоумении заморгал, и тут преследователь вдруг исчез, испарился. Когда номер 96 вновь повернул голову в сторону ворот, то увидел картину, от которой у него потемнело в глазах. Пожиратель рыбы несся по воздуху на высоте минимум в десять метров; полы его одеяния развевались на ветру. Выполнив сальто, старик опустился на горизонтальную верхнюю перекладину ворот. Он стоял твердо, не покачиваясь и не размахивая руками в попытке удержать равновесие — нет, он стоял так, как будто находился на ровной земле.
Бумтауэр не собирался останавливаться, но любитель рыбы, грациозно спрыгнув со своего насеста, загородил ему путь. Ошеломленный полной невероятностью происходящего, футболист затормозил.
— Уйди с дороги! — сказал Бумтауэр. Он угрожающе взмахнул правой рукой, и мощный порыв ветра зашевелил жидкую бороденку старика. Но азиат даже глазом не моргнул.
Впереди, за дорожкой, находилась автостоянка. С того места, где он сейчас стоял, Бумтауэр мог видеть свой двухдверный пятисотый «мерседес» с его тонированными стеклами и позолоченными бамперами. Два дня назад ему пришлось удалить оба передних сиденья, поскольку ни одно подобное устройство не могло выдержать его двухсот килограммов. Взамен Бумтауэр установил специально сконструированную скамейку, обитую кожей. Кроме того, со стороны водителя пришлось укрепить раму и амортизаторы, чтобы автомобиль не слишком наклонялся влево. Бумтауэр собирался попасть к своей машине, чтобы без промедления отправиться к ближайшему источнику жиров. Поверх линий электропередачи он и сейчас мог видеть на бульваре яркую надпись: «Любые жареные продукты».
Бумтауэр начал медленно пододвигаться к маленькому пожирателю рыбы. Когда тот оказался в пределах досягаемости, он с ревом нанес старику мощный удар по голове — удар, способный подбросить его в воздух, если не убить на месте.
Однако в промежутке между началом движения и его окончанием случилось нечто непредвиденное: кулак встретил пустоту. В результате Бумтауэр потерял равновесие и чуть не упал. Прежде чем он успел твердо встать на ноги, что-то легко коснулось его правого бедра. Это было еле заметное прикосновение, подобное дуновению ветерка. Однако этого было достаточно, чтобы Бумтауэр, рассчитывавший подбросить старика вверх, сам взлетел в воздух, с грохотом приземлившись метрах в двадцати от того места, где раньше стоял.
С трудом поднявшись на ноги, номер 96 вновь обнаружил перед собой старого азиата.
— Я чувствую в тебе ужасную пустоту, — покачивая головой, сказал ему Чиун.
— Голоден, — проворчал Бумтауэр, собираясь рвануть вперед, в направлении своего «мерседеса». — Надо поесть.
— Нет.
Маленький человечек поднял свою худую руку с необыкновенно длинными ногтями, и футболист остановился.
— Я чувствую другую пустоту, — объяснил Чиун. — Это не вакуум в желудке, который можно заполнить материальной пищей. Это вакуум духа. Ты силен, но ты также и слаб. И твоя слабость так велика, что более чем сводит на нет твою силу.
— Ха! — сказал Бумтауэр, ударив пудовым кулаком в свою массивную грудь.
— Несмотря на свою могучую плоть, ты никто.
— Да я могу голову тебе оторвать словно грушу!
— Нет, не можешь.
Бумтауэр рванулся, пытаясь ухватить старика за тощую шею. Но единственное, что он сумел, — это дотронуться до шелковой поверхности кимоно. В следующее мгновение футболист уткнулся лицом в травяное покрытие поля. Выплевывая изо рта землю и пучки бермудской травы, он приподнял голову.
— Как я уже говорил, — продолжал Чиун, — животная сила, которой ты обладаешь, является хаотической, неорганизованной. Лишенной основы. Она кажется непреодолимой, но это лишь иллюзия. Твоей силе недостает фокусировки, которая достигается длительной медитацией и упорной тренировкой. Ты не можешь черпать из Вселенной неиссякаемую силу чжи, а поэтому твоя сила пуста, как воздушный шарик. Возможно, этого достаточно для твоего американского футбола, но даже простейшая стратегия других игр тебе недоступна. Вывод заключается в том, что недостатки не всегда позволяют тебе попасть туда, куда ты хочешь попасть.
— Я хочу попасть вон туда, — сказал Бумтауэр, кивая головой в сторону автостоянки. — Отойди в сторону.
— У меня есть к тебе вопросы от имени моего Императора.
— Пошел он, твой Император! И ты вместе с ним, сумасшедший козел.
— Твое предложение неосуществимо. Мой Император желает знать, откуда ты получил источник своей животной силы.
Бумтауэр больше не мог ждать. Ощущения в животе были настолько мучительными, что заслоняли в его сознании даже инстинктивный страх перед странным человечком. Рванувшись вперед, Бумтауэр попытался убрать азиата со своего пути. Раздался хруст костей, и футболист тут же почувствовал ужасную боль в голени. Упав на землю, он обеими руками схватился за свою правую ногу.
— Ты ее сломал! — простонал он. — Господи, ты сломал мне ногу!
Удар пожирателя рыбы был настолько молниеносным, что Бумтауэр даже не заметил, когда старик успел сдвинуться с места. В позе азиата не чувствовалось ни малейшего напряжения, на его сморщенном старческом лице играла легкая улыбка.
— Может быть, теперь поговорим? — спросил Чиун.
В ответ Бумтауэр бросился на него, несмотря на сломанную ногу.
Хотя их разделяло меньше метра, футболист промахнулся. Вместо старика он ударил по земле и сломал себе правую руку.
— Мне это не нравится, — заверил Чиун кричащего от боли Голиафа. — Я ассасин, а не какой-нибудь неуклюжий палач. Лучше всего я умею убивать. Как ты понимаешь, я бы предпочел тебя убить. И я так и сделаю, если ты не ответишь на мой вопрос.
— Убирайся к дьяволу!
Футболист левой рукой попытался ударить Чиуна по ногам, но промахнулся. Затем, опираясь на здоровую ногу, он попытался встать. В глазах Бумтауэра пылала откровенная ненависть, дикая злоба раненого зверя. Казалось, он с радостью оторвет свою сломанную руку, чтобы ударить ей Чиуна по голове.
— Я не понимаю твоего упрямства, — цокая языком, сказал мастер Синанджу. — Разве я не доказал тебе, что твоя сила ничего не стоит по сравнению с моей слабостью?
Глухо заревев, Бумтауэр изо всех сил бросился вперед. И на этот раз ему все же удалось дотянуться до своего врага.
12
— Ну, с вас хватит, ребята? — спросил Римо, еще раз подбросив в воздух футбольный мяч.
