вступать в физический контакт с новообращенным. Церемония посвящения начинается с ритуала купания, который новообращенный совершает в присутствии старейшин. Впоследствии ессей на протяжении всей своей жизни каждый день перед заходом солнца погружается в воду, после чего надевает свежевыстиранное белое платье, у которого должен быть только один-единственный шов, и отправляется на совместную трапезу, состоящую из четвертушки хлеба, жареной или вареной, но не приготовленной по какому-либо сложному рецепту саранчи и вина. Любое отступление от правил сурово карается. Провинившийся не получает своей четвертушки хлеба в течение целого года. Надеюсь, вы понимаете, почему ессеи не испытывают снисхождения к таким иудеям, как мы.
– Если бы я понимал… – пробормотал Иорам. – Мне говорили, что ессеи никогда не вступают в брак. Это правда?
– Как я вам уже говорил, они презирают брак, хотя в некоторых сообществах, обосновавшихся на окраинах городов, есть женатые ессеи. Но они считаются братьями второго сорта, людьми, не имеющими силы воли. В крупных ессейских центрах, таких как в Кумране и на берегу озера Мареотис, безбрачие является строгим, непреложным законом. Однако, поверьте мне на слово, несмотря на эти драконовские законы, многим претендентам отказывают в праве стать новообращенными. Иногда это происходит вовсе не потому, что кандидаты не обладают надлежащими нравственными достоинствами и умственными способностями, а потому, что их телу несвойственны требуемые совершенные пропорции. В этом отношении ессеи придерживаются очень строгих правил. Новообращенный не должен страдать какими-либо болезнями или физическими увечьями и недугами. Более того, у него должны быть гармоничное телосложение, тонкие запястья и лодыжки, хорошо развитая мускулатура, широкая грудь, узкие бедра, безукоризненно правильные черты лица, шелковистые волосы, изящные кисти и стопы. Волосы на груди считаются серьезным недостатком, равно как и большие стопы, толстые колени и мясистый нос. Все это может послужить веской причиной для отказа.
– Мне кажется, – резко заметил Иорам, – что столь пристальное внимание к физическим свойствам человека вызывает определенные подозрения.
– Я догадываюсь, на что вы намекаете, – сказал Иосиф Аримафейский, вновь вставая, чтобы наполнить кубки, но на этот раз гранатовым соком, приправленным сосновыми семечками и свежей мякотью апельсинов. – Но, похоже, причины такого отбора совершенно иные. Ессеи полагают, что нравственная красота находит отражение в физических свойствах. В любом случае, ессеи рассматривают физические достоинства мужского тела как источник наслаждения, дарящий радость другим. При этом необходимо учитывать, что любое проявление беспутного поведения у них наказывается надлежащим образом.
Иорам с удовольствием отпил несколько глотков из кубка и задумался.
– Почему не все ессеи живут в Кумране? – спросил он через пару минут.
– Думаю, они все там жили до тех пор, пока тридцать лет назад не произошло сильнейшее землетрясение, о котором вы наверняка помните. Мощные толчки разрушили многие постройки в Кумране. Ессеи истолковали природную катастрофу как ожидаемый ими знак Божьего гнева. И они разбрелись по пустыне. Позже выяснилось, что землетрясение – а оно, конечно, имело для них символическое значение – было лишь суровым предупреждением. Некоторые ессеи вернулись в Кумран и восстановили там разрушенные строения, другие поселились в иных местах.
– А что вы сами о них думаете?
– Разумеется, в Храме мы редко говорим о них. Ессеи живут обособленно, и поэтому ни у нас, ни у них не возникает желания наладить тесное общение. Не секрет, что высокопоставленное духовенство и вожди Синедриона не питают уважения к ессеям. Безусловно, их неукоснительное следование Закону Моисея и строгие нравственные мерила выше любой критики. Но ессеи, совершенно не стесняясь, кричат на всех перекрестках о своем глубоком презрении к Храму и его служителям. Для них Храм – всего лишь разбойничий притон. Но я надеюсь, дорогой брат, что вы понимаете: все это не для посторонних ушей.
– Не заставляйте меня произносить имя Господа в субботу! – запротестовал Иорам. – Я весьма вам обязан за ценные сведения, которыми вы поделились со мной, но еще больше за те, которые вы мне сообщите в дальнейшем. Они помогут мне лучше ориентироваться.
– Хочу добавить, что и фарисеям, и саддукеям в равной степени неприятно, что добродетели ессеев намного выигрывают по сравнению с нашими добродетелями. Принимая во внимание, что ессеи не торговцы, а довольствуются результатами своего труда – они мызники, каменщики, ткачи, горшечники, а также занимаются другими ремеслами, – среди них нет ни одного богача. Ессеев невозможно обвинить в таких преступлениях, как продажа неполных мер или десятикратное взвинчивание цен в неурожайные годы. Они – образец кристальной честности. Боюсь, что так отозваться можно лишь об очень немногих обитателях Иерусалима, – сказал Иосиф, поднимая глаза к потолку.
– Если говорить откровенно, – заметил Иорам, – здесь есть люди, завидующие репутации ессеев.
– Совершенно верно. Но существуют и другие причины для взаимной ненависти, о чем я вам уже говорил. Несколько десятилетий назад у ессеев был выдающийся, насколько мне известно, предводитель, которого они называли Учителем Справедливости. Наш тогдашний царь Александр IV Яннай не желал мириться с тем, что влияние этого человека распространилось далеко за пределы Кумрана, поскольку многие считали его чуть ли не пророком. Этот предводитель вызывал у него неописуемый гнев. Царь приказал арестовать Учителя Справедливости, причем не в обычный день, а именно в день праздника Йом Кипура, подвергнуть его жестоким пыткам, а затем казнить. А поскольку Александр IV Яннай был не только царем, но и первосвященником, то ессеи прозвали его Злым священником. Конечно, их ненависть к Александру IV Яннаю могла бы угаснуть вместе с династией Селевкидов, к которой, как вы знаете, принадлежал этот царь. Однако вскоре выяснилось, что и многие священнослужители подвергали преследованию Учителя Справедливости. Вот почему нас с ессеями вечно будет разделять кровь. По словам ессеев, мне хорошо известным, «все люди, которые вступили в Новый Союз, но заблудились, предали и отвернулись от колодезей с чистой водой, не принадлежат к Народу и не будут нанесены на скрижали со дня исчезновения Единого Повелителя до пришествия Мессий Аарона и Израиля». Вот так обстоят дела. Их ненависть, будто высеченная в камне, не угаснет до скончания веков.
– Да вы знаете их тексты наизусть, – с удивлением произнес Иорам.
– Да, мне их часто читали или пересказывали, ведь я пытался понять, почему ессеи относятся к нам с таким глубоким презрением.
– И что же теперь делать?
– Что вы имеете в виду? Мы должны постараться не разжигать их ненависть.
– Значит, мне в Антиохии лучше держаться от ессеев на расстоянии?
– Да, если, конечно, вам это удастся. Но в Антиохии они менее опасны, чем здесь. Обратили ли вы внимание на то, что кроется за словами «Мессии Аарона и Израиля»? Это означает, что Мессии будут одновременно и политическими, и духовными вождями, а поскольку предполагается, что они явятся одновременно, можно сделать вывод, что речь идет об одном человеке. Если такой Мессия придет, немедленно возникнет конфликт между ним и Иродом Великим и римлянами. Вспыхнут народные восстания, начнется резня.
– Следовательно, вы не ждете с нетерпением прихода этого Мессии?
– Разве я это сказал? Или, может быть, именно вы не ждете с нетерпением его прихода? – оживившись, воскликнул Иосиф Аримафейский. – Неужели вы думаете, что все это может долго продолжаться?
– В конце концов, мы не так уж несчастны, – заметил Иорам.
– Нет, совсем нет. Но раньше наш народ был крепко спаян верой, а сейчас она существует только благодаря деньгам и страху перед римлянами. Однако не стоит недооценивать могущество веры и чувство гордости. Мы живем на вулкане, – сказал Иосиф Аримафейский.
Он встал и зашагал из угла в угол.
– Простите за нескромный вопрос, но как вам удается иметь столь трезвые суждения, будучи членом Синедриона? – спросил Иорам.
– В Синедрионе я не один такой, – шепотом сказал Иосиф. – Я не обязательно должен быть слепым только потому, что принадлежу к господствующей знати. Как и многие другие, я читал Книги.
– А что вы будете делать, если придет Мессия?
– А вы как думаете? – иронически улыбаясь, ответил Иосиф вопросом на вопрос.
Иорам заерзал на диване и несколько раз провел ладонью по бороде.
