только для того, чтобы обнаружить под ним карточку.
«Ваша М.Т.» было написано там. Он не был удивлен. Девочки, конечно же. Вульф подумал, что мог бы заручиться помощью малолетних интриганок для своего дела – после того, как прочитает им лекцию о подделках, естественно, и о вмешательстве в дела взрослых. Он знал, что они будут умелыми союзниками. Но были ли они умелыми кухарками? Внезапная боль, которую он ощутил, больше не была голодом.
Лорд Вульфрам отправился на кухню.
Сегодня он не дождется завтрака. К тому же, кажется, и обеда, потому что кухарка бросила взгляд на свои владения и предупредила об увольнении. Миссис Олив в обмороке лежала в углу кухни, в то время как индус-дресировщик обмахивал ее сковородой. Филлип обнимал Дору, которая плакала. Или, может быть, ей в глаза попал дым. Вульф едва мог различить очертания Май-ло, лакавшей что-то с пола.
Должно быть, банда мародеров вторглась в помещение, сбросив кастрюли и горшки на пол, рассыпав каждый мешок в кладовой, разыскивая сокровище… или готовя коврижку. Каждая поверхность была липкой, включая пол, за исключением областей, покрытых обугленным тестом. Чаша была разбита, нож воткнут в стол, всюду рассыпана мука.
– МИСС ТОДД!
Быть матерью оказалось намного труднее, чем наемной компаньонкой. Если ее положение станет невыносимым, то компаньонка может уйти. Она может попытать удачи на другом месте, или даже заняться другим видом деятельности. Можно даже прибегнуть к милости своих родственников, если таковые у нее имеются. Родитель – или тетя, как в данном случае – уйти не может.
Маргарет не могла оставить детей, так что для нее было невозможно оставить дом лорда Вульфрама, и неважно, что это было самое мудрое решение. Ее драгоценные племянницы будут несчастны в крошечных комнатах, которые Маргарет могла позволить, без слуг или роскоши.
Сейчас Маргарет была несчастна. Она даже подумала, пока тащила толстого мопса леди Бартлетт через парк, что была бы счастливее, если бы у нее было меньше моральных принципов. Тогда она смогла бы стать любовницей Вульфа. Девушка знала, что он хочет ее, и сознавала, что он заставлял ее ощущать желания, о которых она и не мечтала, в таких местах, о которых только подозревала. Ей уже двадцать пять, и в первый раз за всю жизнь Маргарет пожелала, чтобы она не была отпрыском своей матери. Чья-то другая дочь выбрала бы более выгодные средства содержать себя, и чья-то другая дочь приняла бы невысказанное приглашение Вульфа. Он не может жениться на ней, но он в силах предложить ей легкую жизнь, в небольшом домике подальше от Мэйфера, или в деревне. У нее был бы собственный экипаж, содержание, кредит в магазине и компания самого привлекательного и обаятельного джентльмена во всем Лондоне.
Однако мать Маргарет была леди и Маргарет родилась и была воспитана на ее примере и моральных наставлениях. Наследство матери струилось по ее узким, правильным, добродетельным венам. Кроме того, на своих плечах девушка несла наследство сестры. Как она может думать о том, чтобы стать любовницей Вульфа, когда дорогие девочки нуждаются в ней? Маргарет никогда не сможет привести своих племянниц в дом с плохой репутацией, даже если этот дом будет принадлежать ей, и там будет жить только она.
Кроме того, когда-нибудь виконт все равно женится. У него будут собственные дети, а Маргарет и девочки будут отброшены, точно так же, как змея сбрасывает кожу. У всех у них будет разбито сердце – и они окажутся в гораздо худшем положении, чем сейчас. В настоящий момент сердце болело только у Маргарет.
Им нужно уехать. Возвращения поверенного ждать еще слишком долго, чтобы столько времени жить за счет лорда Вульфрама, или так отчаянно искушать судьбу и принципы Маргарет. Если ничто иное, то ее репутация точно пострадает. Ее работа у леди Бартлетт уже была под угрозой, поскольку эта ворчливая старуха с каждым днем становилась все более раздражительной, слишком долго оставаясь в весьма неприятной собственной компании. Маргарет взяла на себя смелость добавить строчку к письму хозяйки, адресованному ее никчемному племяннику, предлагая нанести визит. Возможно, это развеет скуку леди, потому что она могла критиковать племянника часами, а затем поносить его расточительные привычки в течение нескольких дней.
Если бы леди Бартлетт могла бы найти более дешевую замену, то Маргарет была уверена, что без всякого усилия с ее стороны, хозяйка послала бы Маргарет к дьяволу, без рекомендаций или премии к Рождеству. Не то чтобы Маргарет ожидала многого – только не от скупой баронессы, но каждый фартинг мог бы пригодиться.
Пока Маргарет считала, что ее должность, которой она отдавала только часть времени, была в безопасности, по крайней мере, до тех пор, пока она не закончит подшивать Рождественские платки для слуг леди Бартлетт. Старуха не захочет заканчивать их сама, или платить белошвейке за работу.
Конечно же, если станет известно о том, что мисс Тодд обедает наедине с лордом Вульфом, если пойдут слухи, что Маргарет проживает под крышей этого повесы без надлежащей компаньонки, то у леди Бартлетт не будет выбора, кроме как уволить свою компаньонку. Тогда Маргарет с таким же успехом сможет стать любовницей Вульфа, потому что никто все равно не поверит обратному.
Она должна уехать. Однако девочки с нетерпением ожидали Рождества в Вульфрам-Хаусе, и Маргарет не могла вынести того, что ей придется их разочаровать. Их новые теплые накидки и так уже съели слишком много ее сбережений, чтобы позволить щедрые подарки, но девушка тайком шила племянницам новые платья и подходящую одежду для кукол. Это будет настоящий праздник, Маргарет была уверена, с пением рождественских гимнов и добрыми английскими традициями, которые девочки должны испытать. К тому же им и в самом деле нужно быть здесь во время Дня подарков, чтобы вручить подарки маленькому штату слуг лорда Вульфрама за их дружелюбное, заботливое обслуживание. Вскоре после этого наступит Новый год, а потом поверенный вернется в город, и их судьба и удача будут в его руках.
Настроенная решительно, хотя и не слишком счастливая, Маргарет отвела Чарли обратно в Бартлетт- Хаус и отправилась домой, не раздумывая над тем, почему она считает особняк лорда Вульфрама домом вместо места, где прожила последние шесть лет. Она остается, и это все, что имеет значение.
Господи, ей следовало уйти! Если на то пошло, то она и ее племянницы уедут немедленно, судя по ярости в голосе его сиятельства. В этот раз Маргарет не стала сразу же предполагать, что с ее маленькими ангелами приключилась беда, но все равно взбежала вверх по лестнице, чтобы проверить. Они были там, спали в своих узких кроватках, похожие на херувимов. Девушка тщательно подоткнула покрывала вокруг девочек, прежде чем вернуться вниз и посмотреть, что привело лорда Вульфрама в такое состояние.
– Черт побери, вы не торопились, – вот все, что он сказал.
Может быть, в конце концов, ее сердце не будет таким уж разбитым, решила Маргарет, если по утрам виконт так же брюзглив, как и леди Бартлетт.
– Ваши племянницы сделали мне пряничного человечка, – больше Вульф ничего не произнес, пока вел ее к лестнице для слуг по направлению к кухне.
Маргарет вздохнула.
– Полагаю, они написали на нем мое имя. Я поговорю еще раз с… Боже мой. Что произошло?
– Ваши племянницы, мадам. Ваши племянницы.
В качестве наказания Маргарет заставила девочек вымыть кухню, даже не позавтракав. Однако все остальные помогали, включая Маргарет и его сиятельство, так что скоро уборка стала больше походить на вечеринку, с гимнами, смехом и чашками шоколада, чтобы работалось быстрее.
Когда они закончили, а кухня и кладовая были почти восстановлены до стандартов кухарки, Вульф предложил отвезти Маргарет и девочек в кофейню и сытно позавтракать.
– Это будет награда, а не наказание, – настаивала Маргарет. – Как они будут учиться на своих проступках?
Так что Вульф отвез их сначала туда, где жила кухарка с сыновьями, чтобы извиниться и умолять ее вернуться. Извинение детей было милым и прочувствованным. Золотые монеты Вульфа были вдвойне эффективными.
Маргарет удостоверилась в том, что ее племянницы заметили крошечную, пропахшую капустой, квартиру кухарки в пансионе, находящемся на узкой, усыпанной мусором улице. Может быть, им придется переехать в такое жилье, намекал ее взгляд, если они продолжат наносить ущерб дому лорда Вульфрама.
