— Что вообще случилось? Ты здорова? Пока тебя не было, я общался с Ларой. Можешь мною гордиться. — Он улыбнулся, довольный, что назвал ее по имени вместо привычного «секретутка». — Есть хочешь?
— Ну точно как мама, — поддразнила я его. — Вечно рвешься меня накормить.
Он пожал плечами.
— Ты слишком тощая. А я в этом разбираюсь… Я вообще знаток по части женщин.
Он был прав. Во всем. Как ни странно. У Арта я почти ничего не ела. Отощала, как в концлагере. Очень хотелось привычно навалиться на пакет «Милки Вэев» в буфете, но логика подсказывала, что сейчас надо нормально питаться. Так что я велела Тиму приготовить мясную поджарку. «Индеец» искренне обрадовался и принялся за дело.
Оставшуюся часть дня меня снедали скука и беспокойство. Занялась стиркой, хоть Тим и возражал. Схарчила здоровенную тарелку жареного мяса. Животные никуда из дома не делись. Значит, Кийо еще здесь. А я почти ожидала, что он съедет. После того как я не захотела его видеть, когда жила у родителей.
Если честно, я не знала, куда себя деть. Не хотелось пока ни возвращаться в Мир Иной, ни — как я заявила Ларе по телефону — браться за работу шамана. Тим и Лара встревожились насчет моих доходов, но я их успокоила. У меня были сбережения.
Магию я тоже забросила. Даже не пыталась пробовать, хотя несколько раз воздух и вода взывали ко мне, словно поющие сирены, а меня так и подмывало коснуться их. Правда, один раз воспользовалась шаманской магией: попыталась призвать Волузиана. Он не явился. Я не знала, что и думать.
Почти полюбила ночь: можно завалиться в кровать и отключить мозги. Я не могла просто забыть — и начать жить сначала. Телик, пазлы, даже бодрая болтовня Тима… ничто не радовало, не увлекало. Но и скуки не было. Я словно потеряла связь с миром.
Той ночью, как обычно, мне приснилось Терновое Царство. Сон такой яркий, будто душа путешествовала вне тела. Я словно вышла из дома и направилась к предгорьям. Чистый, свежий воздух. Аромат цветов пустыни. Безжалостное солнце. А мне почему-то хорошо и спокойно… И краски… От красок альтерэго готово было заплакать. Персиковые деревья, зелень, цветущие кактусы… чистая синева неба… Впервые с момента похищения я ощутила мир в душе, почувствовала себя цельной и исцеленной.
Проснулась, тоскуя, словно потеряла часть себя. Накинула халат, добралась до кухни, надеясь, что кофе и завтрак помогут отогнать всепоглощающее желание сбежать в Мир Иной.
— Кийо! — воскликнула я.
Он сидел за столом, пил кофе, читал газету. У ног — обе собаки. Ну точно как Роланд тогда, на кухне у родителей. Опять мне предстоит неприятный разговор.
— Эжени! — Он отвлекся от газеты.
Его шоколадные глаза светились теплом любви. Лис встал со стула и подошел ко мне, раскрыв объятия. Я хотела шагнуть в них, но что-то заставило отстраниться. Это не Лейт. Это Кийо, и он любит меня… просто я все еще боюсь чужих прикосновений. До сих пор я позволяла обнять себя только маме.
Кийо сник, но, кажется, все понял. Неловко коснулся моего плеча. Я лишь слегка дернулась. Сделала себе кофе. Мы сели за стол. Кицунэ пожирал меня глазами, словно не видел несколько лет. Конечно, последние пару недель вполне могли показаться годами.
— Ну, как ты? — спросил он. — Я так скучал по тебе. Так волновался.
— Я в порядке. Попала в хорошие руки.
— Как плечо?
Я пошевелилась.
— Побаливает. Но уже лучше. Наверное, сбегаю в Мир Иной, найду целителя.
Кийо помрачнел.
— Думаю, тебе стоит держаться от Мира Иного подальше.
— О черт! И ты туда же! Я королева. И должна вернуться.
Вспомнился обрывок сна. Я знала: это не просто игры подсознания. Мы с королевством связаны. Если я его брошу, земля погибнет… Может быть, она уже гибнет…
— Должен быть выход! Майвенн обещала помочь. Наверняка хоть кто-нибудь за всю историю джентри отказался от королевства, не доведя землю до погибели.
— А это хорошая мысль? — спросила я. — Отказаться?
— Конечно, — поразился лис. — Ты же сотни раз твердила об этом. Так будет лучше для всех. Следующий, кто привяжет к себе землю, наверняка изменит пустыню. Ты освободишься. Сможешь жить здесь. Нормально, без магии…
Я прищурилась.
— Вот от этого я точно никуда не денусь.
— Да. — Голос Кийо стал жестким. — Но здесь, вдали от Мира Иного, меньше соблазнов. Почему, черт возьми, ты не говорила, что изучаешь эту ерунду?
— Я говорила тебе! Говорила, что Дориан прислал Изабель.
— То, что я видел… покруче, чем ты рассказывала.
— Все произошло слишком быстро… сама не поняла как. Я не хотела огорчать тебя.
— Никто не может учиться так быстро, — пробормотал лис.
Я вспомнила слова Шайи: «Кроме короля Бурь».
— Что ж, я пока не всемогуща. А еще Волузиан сбежал. Я вызывала, он не пришел.
— Думал, ты знаешь.
— Что?
— Он теперь служит Дориану.
Я вытаращилась на Кийо.
— О господи… Я так и думала…
Кийо удивился.
— Ты предвидела? Тогда почему, черт побери, послала его к Дориану, а не ко мне?
— Да потому, что проклятый почти вырвался, а Дориан мог его связать.
— Ты права. Но у меня такое чувство, будто ты подарила Дориану ядерную боеголовку.
Кийо расстроился. Больше оттого, что я попросила помощи у Дориана, а не у него.
— Значит, именно так вы меня и нашли? Волузиан сообщил Дориану, а он передал вам с Роландом?
Отчим мне уже рассказал, но хотелось послушать еще раз.
Кийо кивнул.
— Мы обыскали весь Мир Иной. Ты после битвы как в воду канула. Мы понятия не имели, что случилось. Подключили Роланда, искали уже в этом мире, но… — Лис покачал головой. — Безрезультатно.
Зазвенела неловкая тишина. Мы оба думали о том, о чем не хотели говорить. Мой плен. Изнасилование. Я прикрыла глаза, водя пальцами по краю кофейной кружки. Воспоминания, словно туристы на американских горках, то оседали на дно памяти, то резко взмывали вверх…
Я взглянула Кийо прямо в глаза.
— Почему ты не позволил мне убить Лейта?
С содроганием вспомнила, как во мне пылала ярость, а вокруг бесновалась буря.
Кийо опешил:
— Что? Не знаю. Из-за войны… И потому, что месть не в твоей натуре.
— Уверен?
Внезапно я разозлилась на него — и тут же поняла, что именно эту злость пыталась подавить в себе всю неделю.
— Ты не имел права встревать. Месть была бы справедлива. Не ты прошел через все это, а я.
— Знаю. — Лис старался говорить спокойно. — Лейт заслуживал ужасного наказания. Могу себе представить, что ты…
— Ни хрена ты себе не представляешь!
