«Шансы, что что-нибудь случиться довольно маленькие.
Я закрыла свои глаза и слегка наклонила мою голову назад против него.
Он обернул свои руки вокруг моих бедер и погладил мою кожу.
«Ты что, доктор?» — спросила я.
Он мягко рассмеялся, продолжая целовать меня за мочкой уха.
Нет
Но я согласен взять на себя весь риск.
И не говори мне, что ты не хочешь того же.
Я открыла глаза и отодвинулась, чтобы я могла смотреть на него напрямую.
Он был прав.
Я хотела, чтобы это произошло.
Очень, очень сильно.
И часть меня — которая была в значительной степени всей мной — горела с жаждой, пыталась выиграть меня.
Разногласия вероятно были низки, правильно? Не были ли люди, которые постоянно попытались стать беременными, и не могли? Мое желание имело хороший аргумент, таким образом это было добро из удивления, когда моя логика победила.
«Я не могу рисковать», — сказала я.
Адриан посмотрел на меня, и наконец, он кивнул.
Хорошо».
Тогда в другой раз.
Может быть вечером.
ответственность.
«Это — все, что ты собирался сказать?»
Он хмурился.
— Ну а что мне надо сказать? Ты сказала нет.
— Но ты…
Ты мог бы использовать ко мне принуждение.
Теперь он был по-настоящему удивлен.
— Ты хочешь, чтобы я использовал принуждение к тебе?
— Нет.
Конечно, нет.
Просто это натолкнуло меня на мысль, что.
ну, что ты мог бы.
Адриан обхватил мое лицо своими руками.
— Роза, я жульничаю в картах и покупаю спиртное несовершеннолетним.
Но я никогда не заставлю тебе делать что-то, чего ты не хочешь.
Определенно только не это…
Его слова оборвались потому что я прижала его к себе и снова начала целовать.
Удивление удержало его от того, чтобы сразу как-то среагировать, но позже, он оттолкнул меня от себя с такой силой, что это напомнило мне магнитное сопротивление.
— Маленькая дампирка, — сухо сказал он, — если ты хочешь оставаться ответственной, то это — не самый лучший способ достичь желаемого.
— Нам совсем не надо этому препятствовать.
И мы вполне можем быть ответственными.
— Вся эта история…
Он внезапно замолчал, когда я откинула свои волосы назад, подставляя ему свою шею.
Мне пришлось немного повернуться к нему, чтобы я смогла видеть его глаза, но я ничего не сказала.
Да мне и не надо было.
Приглашение было очевидным.
«Роза.
. — сказал он неуверенно, хотя я уже могла видеть расцветающее сильное желание, которое уже брало над ним вверх.
Пить кровь было не тем же самым, что секс, но это было одним из самых сильных желаний, которые были у вампиров, и делать это одновременно … это будоражило — так я слышала — и было интересным опытом.
Это также было под запретом и подвергалось осуждению.
Так возникло название «кровавые шлюхи». Название для дампиров, которые давали свою кровь во время секса.
Идея о дампирах, дающих свою кровь была позором для каждого, кто так поступал. Но я уже делала это раньше: с Лиссой, когда ей надо было питаться, и с Дмитрием, когда тот был стригоем.
И это было восхитительно.
Он попробовал снова, а его голос зазвучал уверенней.
— Роза, ты точно понимаешь, о чем просишь?
— Да, — твердо ответила я.
Я нежно коснулась кончиками пальцев его губ, а затем дотронулась до клыков.
Я повторила ему его же слова.
— Ты не можешь сказать, что не хочешь этого.
Он этого хотел.
Один удар сердца и его рот оказался у моей шеи, и клыки прокусили кожу.
От неожиданной боли я заплакала, но этот звук вскоре превратился в стон, как только эндорфины, выделяемые при укусе вампира, попали в мою кровь.
Потрясающее блаженство почти уничтожило меня.
Он притянул меня напротив него, чтобы было удобнее пить, почти на его колени, прижимая мою спину к его груди.
Я отдаленно понимала, что делали его руки, но я чувствовала только его губы.
Главным образом то, что я знала, растворялось в восторженной сладости.
Абсолютный экстаз.
Когда он оторвался от меня, это было похоже на то, словно я потеряла часть себя.
Словно быть незавершенной (уязвимой)
Это путало, я хотела его назад и потянулась к нему.
Он нежно убрал мою руку, улыбаясь, по мере того, как он облизывал губы.
— Осторожней, маленькая дампирка.
Я пил дольше, чем следовало.
Возможно, у тебя вырастут крылья и ты улетишь отсюда прямо сейчас.
В целом, идея совсем не звучала плохой.
Еще через несколько мгновений, сумасшедшая часть меня успокоилась и вернулась на место.
Я все еще чувствовала себя замечательно и головокружительно; эндорфины накормили желание моего тела.
Мое рассуждение медленно возвращалось мне, позволяя правильным мыслям проникнуть через тот счастливый туман.
Когда Адриан убедился, что я протрезвела, он опустился на кровать.
Я присоединилась к нему мгновение спустя, сворачиваясь рядом с ним.
Он казался сдержанным.
«Что ж», — размышлял он, «Это был лучший не-секс, что был когда-либо»
Мой единственный ответ был сонной улыбкой.
Это было поздно, и чем больше я потерпела краха вниз от порыва эндорфинов, тем более сонливой я
