некоторые другие. Например, в какую ярость приводило Даниэллу то, что Адриан связан со мной, ведь это, без сомнения, могло бы способствовать разоблачению тщательно разработанного плана. Или то, что Даниэлла предложила мне в качестве адвоката своего родственника Дамона Таруса. Стал бы он действительно помогать мне? Или коварно попытался бы ослабить мою защиту? Возможно, грубоватое вмешательство Эйба обернулось для меня благом.
Лисса поднимала волосы, собирая их на затылке, и чувствовала, как часто бьется сердце. Вообще-то она предпочитала распускать волосы, но думала, что приближающееся событие требует от нее более величественного вида. Она надела матовое шелковое платье цвета слоновой кости, примерно до колен, с длинными рукавами и рюшами. Кто-то мог бы подумать, что такой цвет более уместен на свадьбе, но, глядя на нее в зеркало, я понимала, что это было бы ошибкой. Она как будто светилась. Была лучезарной. В общем, выглядела по-королевски.
— Не может такого быть, — сказала она, завершая свой наряд жемчужными сережками, принадлежащими еще ее матери.
Она уже изложила свою теорию Кристиану и Джанин, которые сейчас были с ней, и в глубине души надеялась, что они сочтут ее безумной. Ничего подобного.
— Могу в это поверить, — ответил Кристиан без своей обычной ухмылки.
— Просто пока нет никаких прямых доказательств, — заметила моя мать, как всегда, практичная. — Исключительно косвенные.
— Тетя Таша вместе с Этаном пытаются выяснить, была ли Даниэлла там в ночь убийства, — сказал Кристиан и состроил гримасу, все еще недовольный тем, что у его тети появился бойфренд. — В официальном списке Даниэллы нет, но тетя Таша предполагает, что впоследствии в него могли внести изменения.
— Лично меня это не удивило бы. Однако даже если выяснится, что Даниэлла была там, причем в нужное время, это довод в нашу пользу, но по-прежнему не стопроцентное доказательство.
Моей матери следовало бы стать юристом и вместе с Эйбом открыть адвокатскую контору.
— Это доказательство так же надежно, как то, что они предъявили Розе! — воскликнула Лисса.
— Если не учитывать того, что в груди был оставлен кол, — напомнила ей Джанин. — И люди скорее поверят шатким доказательствам относительно Розы, чем относительно леди Даниэллы Ивашковой.
Лисса вздохнула, понимая, что так оно и есть.
— Если бы только Эйб смог поговорить с алхимиками! Мы должны выяснить, что им известно.
— Он сделает это, — уверенно заявила моя мать. — Просто ему требуется время.
— Нет у нас времени!
Драматический поворот событий позволил духу поднять свою мерзкую голову, и, как всегда, я стала оттягивать из Лиссы тьму. Кто-то мог бы подумать, что преподанный Виктором урок чему-то научил меня, но, увы… Старые привычки отмирают с трудом. «Они на первом месте».
— Мария Конта и Руфус Тарус — единственные оставшиеся кандидаты! Если победит Руфус, Даниэлла будет пользоваться огромным влиянием. И тогда нам ни за что не доказать невиновность Розы.
То, что Ариана не прошла последнее испытание, стало для всех ударом, и будущее, которое Лисса считала высеченным в камне, разлетелось вдребезги. Без Арианы исход, как ни посмотри, выглядел плохо. К Марии Конте Лисса не испытывала симпатии, но считала, что все равно она стала бы лучшим правителем, чем Руфус. К несчастью, в последние годы семья Конта мало участвовала в политике и, соответственно, имела меньше сторонников и друзей. Это огорчало. Если мы успеем доставить ко двору Джил, Лисса сможет принять участие в голосовании, и в Совете из двенадцати человек даже один голос может повлиять на результат.
— Нет, у нас еще есть время, — спокойно возразила мама. — Сегодня голосование не состоится — наверняка из-за тебя разгорятся дебаты. И каждый день отсрочки выборов даст нам шанс выстроить обвинение. Мы уже близки к успеху. Все получится.
— Не надо ничего говорить об этом Адриану, — предостерегла всех Лисса, направляясь к двери.
Фирменная ухмылка Кристиана вернулась.
— С чем с чем, а с этим мы все согласны.
Бальный зал выглядел так, словно там намечался рок-концерт. Люди буквально дрались за места внутри. Некоторые, осознав тщетность своих усилий, разбили снаружи лагерь, словно собирались устроить пикник. У кого-то возникла блестящая идея вывести за пределы здания громкоговорители аудиосистемы, чтобы не попавшие внутрь могли слышать, как все будет происходить. В толпе сновали стражи, стараясь упорядочить хаос — в особенности когда появились кандидаты.
Мария Конта прибыла прямо перед Лиссой, и хотя она была наименее вероятным кандидатом, ее приветствовал рев толпы. Стражи, иногда даже с применением грубой силы, сдерживали людей, давая ей возможность пройти. Если повышенное внимание и пугало Марию, она этого не показывала, горделиво вышагивая, улыбаясь в равной степени своим сторонникам и противникам. И Лисса, и я припомнили слова Кристиана: «Ты — кандидат на должность королевы, веди себя соответственно. Ты — последняя Драгомир, достойная дочь королевской семьи».
Именно так она себя и повела, и дело было не только в совете Кристиана. Теперь, когда она выдержала все три испытания, эта древняя процедура воспринималась как нечто все более значительное. Лисса направилась к зданию, высоко неся голову. Саму ее я видеть не могла, но чувствовала ее походку, величавую и грациозную. Толпе это понравилось — в особенности потому, поняла я, что она состояла в основном не из членов королевских семей. Снаружи собрались простые морой, и вот как раз они поистине обожали Лиссу.
— Преемница Александры!
— Верни нам дракона!
Некоторым было достаточно просто выкрикивать ее имя с добавлением эпитетов, обычно применимых к ее тезке, героине старинной русской народной сказки.
— Василиса отважная!
— Василиса прекрасная!
Думаю, никто не догадывался, как все внутри у нее дрожало от страха, вот насколько она хорошо держалась. Кристиан и моя мама, всю дорогу идущие следом за ней, как один отстали, позволяя Лиссе опередить их на пару шагов. Ее положение и авторитет ни у кого не вызывали сомнений. Она ступала уверенно, вспомнив, что ее дед тоже прошел этим путем, и старалась улыбаться с чувством собственного достоинства, но в то же время искренне. Видимо, ей это удалось, потому что толпа взревела еще яростнее. И когда она остановилась, чтобы прокомментировать штандарт с драконом, нарисованным одним из ее сторонников, он, бедняга, чуть сознание не потерял. Еще бы! Такая важная особа заметила и похвалила его.
— Это беспрецедентно, — заметила мама, когда они оказались внутри. — Такой явки избирателей не было никогда. И уж точно на прошлых выборах.
— Почему их столько на этот раз? — спросила Лисса, стараясь успокоить дыхание.
— Потому что это сенсация — и убийство королевы, и путаница, внесенная тобой в толкование закона. Ну и еще то, что ты завоевала сердца всех простых мороев. И дампиров тоже. В одном из наших кафе висит знак дракона, знаешь ли. Думаю, даже кое-кто из королевских мороев симпатизирует тебе, хотя, может, просто чтобы насолить семье, с которой они враждуют. Но серьезно, если бы все зависело не только от Совета, но и от этих людей — и если бы ты имела право быть избранной, — думаю, ты победила бы.
Лисса состроила гримасу.
— Если честно, мне кажется, наших лидеров следует избирать всенародным голосованием. Каждый морой должен иметь право голоса, не только горстка элитных семей.
— Поосторожнее, принцесса, — поддразнил Лиссу Кристиан, беря ее под руку. — Именно с таких высказываний начинаются революции. Не все сразу, идет?
Толпа внутри не настолько обезумела, как та, что снаружи, но была близка к этому. На этот раз стражи подготовились к огромному стечению народа и с самого начала постарались держать все под строгим контролем. Они не пропускали больше того, что вмещал зал, и пресекали ссоры как королевских, так и простых мороев. Все равно Лиссе было страшно; она снова и снова напоминала себе, что, играя эту роль, помогает мне. Ради меня она была готова вынести все, даже фанфары. По счастью, она довольно
