сын, и, конечно, выяснилось, как его зовут. Я заметна смущение и удивленные взгляды. Девочка, с которой я заговорил, покраснела, затем побледнела, ее темно-серые глаза наполнились слезами. „Я знаю Элсуорси. Они – мои самые дорогие друзья!“ – воскликнула она. Прежде чем расстаться, я выяснил, где живут эти девочки. Их сопровождала чопорного вида пожилая леди, которая представилась мне как мисс Слоукум. Она проявляет большую заботу о милых девочках. Все три совершенно очаровательны, и я сразу полюбил их всех.
Могу ли я что-нибудь сделать для них? Я помню, Вы писали, что они упрямы, и мисс Джесмин подтвердила Ваш рассказ, придав ему, конечно, свой колорит. Мне жаль их, но все же, простите меня, мама, я восхищен их мужеством. У старшей такой взгляд, что никто не посмеет сказать ей грубость. Такое сочетание наивности и достоинства не часто встретишь. Итак, можно ли им помочь? Это удивительно, но я чувствую необыкновенную симпатию к ним. Я никогда не забуду, как давным-давно я тоже был одинок в Лондоне и как Вы приютили меня. Помните ли Вы, как при первой встрече взяли мою худую, грязную руку, заглянули мне в лицо и сказали: «Этот мальчик, несомненно, сын джентльмена, хотя и одет в лохмотья «. Я не помню, чей я сын, но помню, как обнимал красивую женщину и называл ее мамой. С тем светлым образом меня разделили страх и отчаяние, страдание и жестокость. Мои воспоминания стали меркнуть и походить на сон. Что было дальше, Вы знаете – Вы взяли меня к себе.
Странная вещь, но эти девочки, особенно маленькая Джесмин, напомнили мне о той женщине, чье прекрасное лицо я целовал когда-то. Не могу ли я что-нибудь сделать для Ваших девочек? Есть тысячи возможностей помочь им, не ранив их гордые сердца.
Нежно любящий ВасАртур Ноэль» Очень скоро мистер Ноэль получил ответ от миссис Элсуорси:
«Мой дорогой Артур!
Твое письмо принесло мне несказанное облегчение. Доброе Провидение направило тебя в собор св. Павла в тот день. Моя милая маленькая Джесмин! Я люблю ее больше двух других. Милый Артур, моя молитва помогла найти девочек в этом ужасном «Пенелоп Мэншн «. Они так своевольны и упрямы, что им можно помочь только обманом. Ты должен употребить свое влияние, чтобы вытащить их из этого ужасного пансиона. Найди приличную квартиру и познакомься сначала с хозяйкой. Если она вызовет твое доверие, скажи, чтобы она за платой обращалась ко мне, но ни в коем случае не проговорилась бы об этом девочкам. Сними квартиру в Кенсингтоне: это приятный, спокойный, респектабельный район. Постарайся, чтобы квартира находилась в бельэтаже тихого, приличного дома, и попроси хозяйку предложить ее девочкам за пять шиллингов в неделю или около этого – за самую дешевую цену. Примроз так неопытна, что считает пять шиллингов значительной суммой. Договорись с хозяйкой о необходимых удобствах: газе и отоплении. И не мог бы ты снять квартиру с электрическим освещением – это еще редкость в частных домах, но газ так вреден для здоровья. Правда, девочки могут пользоваться свечами. Попроси хозяйку снабдить их лучшими свечами и скажи, что я буду платить отдельно, если она возьмется сопровождать их во время прогулок. И, пожалуйста, Артур, дорогой, не разрешай им ездить в омнибусах. Но, прежде всего, пересели их из этого ужасного «Пенелоп Мэншн «как можно скорее.
Твоя любящая приемная мамаКэт Элсуорси» Но, увы! Когда Артур Ноэль, в соответствии с инструкциями миссис Элсуорси, пришел проведать девочек, его встретила миссис Флинт, которая сообщила ему своим вкрадчивым тоном, что юные леди съехали и, видимо, не доверяют ей, потому что не оставили адреса.
Когда он собрался уходить, к нему подбежала Поппи Дженкинс.
– Я услышала, что вы спрашиваете о моих любимых подругах. К сожалению, они уехали. Такие прекрасные – и лицом, и манерами. Но они сюда больше ни ногой. «Мэншн» им не подходит, и это неудивительно. Я думаю, они нашли себе более подходящее жилье, но адреса и мне не оставили. Нет, сэр, я ничего о них теперь не знаю. Да, сэр, это правда, это такая потеря для меня.
И Поппи, закрыв лицо руками, зарыдала и убежала в свою дальнюю комнатку.
Ноэль написал миссис Элсуорси, она срочно ответила. Затем они вместе пытались найти девочек, но все бесполезно – они так и не смогли отыскать в Лондоне сестер Мэйнуеринг.
– Как ужасно холодно, Примроз!
Это сказала Джесмин, сидевшая возле ярко горевшего камина в их гостиной.
Девочки уже несколько месяцев жили на Эден-стрит. Исчезли летние цветы, переменилась погода. Вечер был мрачным и туманным, как это бывает в позднем ноябре. Обои в маленькой гостиной по-прежнему отсвечивали розовым светом, но занавески на окнах постепенно стали желтеть. Туман проникал сквозь плохо пригнанные окна мансарды, отчего казалось, будто комната очутилась в облаке. Лица девочек изменились вместе с погодой. Джесмин утратила большую часть своей живости, часто была раздражена и совсем не походила на то радостное и сияющее создание, каким она покинула Розбери.
С лица Примроз исчез нежный румянец. Она стала, пожалуй, слишком бледна, что сильно портило ее, но глаза оставались ясными и спокойными. Ее платье было простым и аккуратным, манеры – мягкими и полными достоинства, как всегда.
Влияние холода на Дэйзи в тот момент не было заметно, поскольку она спала на двух подушках в углу гостиной, тепло укрытая пушистым одеялом. Пинк уютно мурлыкала в ее объятиях.
– Как холодно, Примроз, – повторила Джесмин и, поскольку сестра ничего не ответила, продолжая спокойно штопать чулок, прибавила: – Мне кажется, ты стала чересчур скупой. Почему нельзя купить побольше угля? Огонь слишком слаб для такой погоды, улицы уже покрыты снегом, а по углам комнаты – этот жуткий сырой туман.
– Перестань, Джесмин, – ответила Примроз, отложив работу и склонившись к младшей сестре, сидевшей на коврике перед камином. – Я берегу уголь до той поры, пока Дэйзи не проснется. Мы же договорились не тратить слишком много. Я не могу купить еще угля, пока мистер Дэйнсфилд не пришлет очередной чек. Закутайся в мою меховую накидку, дорогая, и ты сразу согреешься.
Джесмин, дрожа, медленно прошла в спальню и через минуту вернулась, но не с меховой накидкой, а с белой шерстяной шалью.
– Мистер Дэйнсфилд пришлет деньги только через неделю, – сказала она. – Ах, Примроз! Я думала, из тебя получится лучшая домоправительница, и нам не придется дрожать от холода.
Примроз улыбнулась.
