В моей судьбе и в линиях руки Все необычно. Разве можно мерить Обыкновенной меркой жизнь мою? Я при отливе на мель сел, но вот Уже бегут, шумя, прилива волны… Гордон
Напомню о старинной поговорке: День к вечеру хвалите. Годы счастья Надеждой пусть не обольщают нас, — Надежда посылается несчастным. Счастливым надо трепетать, ведь чаши Весов судьбы то вверх идут, то вниз. Валленштейн
(усмехнувшись)
Ты, как бывало встарь, заговорил… Я знаю, в мире все непостоянно И злые боги требуют с нас дань; Язычникам известно это было: Чтоб гнев богов ревнивых отвратить, Они в свой дом несчастье призывали, И кровь людей лилась на алтарях. (Помолчав, печально, понизив голос.)
И я принес Тифону жертву[183]… Пал Мой лучший друг, пал по моей вине. И никаким удачам не изгладить Такую скорбь… Но этим зависть рока Укрощена, он принял жизнь за жизнь И поразил любимца моего Безвинного тем громовым ударом, Который для меня предназначался. Те же. Сэни.
Валленштейн
Да это Сэни! Нет на нем лица! Зачем, Баттиста, ты пришел так поздно Сэни
Мне страшно за тебя. Валленштейн
Да что случилось? Сэни
Беги отсюда, герцог, до рассвета. Не доверяйся шведам. Валленштейн
Что с тобой? Сэни
(возвысив голос)
Не верь ты этим шведам. Валленштейн
Отчего же? Сэни
