– Как нам известно, у вас есть читатели – и в России, и в Европе, что для нас одинаково важно.
– Следовательно, вы хотите, чтобы я что-то написал?
– Всякое дело должно выполняться специалистом, мистер Вебер.
– Что же именно? И для кого?
– Не беспокойтесь, для кого – это наша забота. Зато вы сразу выйдете на широкий мировой простор.
– Заманчиво. Ну и?..
– Ну и, разумеется, ваш труд будет соответственно вознагражден. Поверьте мне: такие гонорары вам и не снились.
– Знаете, сны у меня бывают самые необузданные. Так что хотелось бы несколько больше конкретности.
Он назвал сумму, пригнувшись к моему уху, хотя за шумом располагавшегося по соседству оркестра никто и так бы не услышал.
Я непроизвольно поднял брови и недоверчиво усмехнулся:
– Это не блеф?
– Мистер Вебер!..
– Хорошо. Допустим, я вам поверил, и вы меня наняли. Но что я должен, по-вашему, написать, и на каких материалах основываться?
– Как вы, возможно, слышали, происхождение восточного претендента достаточно туманно. Скорее всего он не имеет никакого отношения к правившей династии.
Я пожал плечами:
– А какая, собственно, разница? Принадлежность к Романовым вовсе не является непременным условием избрания на царство. Да и кроме того – это слухи весьма общие.
– Так вот, туман там гораздо гуще, чем вам представляется. И дело не в том – Романов он или нет, и все такое. Дело в обмане, в стремлении обмануть целую страну, да и весь мир…
– Это было бы, конечно, возмутительно. Но где доказательства?
– Есть. Вы получите материалы, убедительно свидетельствующие об этом. На их основании вы напишете цикл больших и серьезных статей, которые докажут, что все аргументы относительно его принадлежности к дому Романовых – сплошной вымысел и фальсификация. Начнете, разумеется, спокойно и солидно, с возникновения, допустим, самого движения за реставрацию монархии в России – чтобы привлечь к вам внимание читателей. А уже затем – нокаутирующий удар по претенденту, которого поддерживает Восток, – подчеркивая его инородность для России.
– Такие документы на самом деле существуют?
– Вы будете держать их в руках.
– Они у вас с собой?
Стирлинг поднял голову, чтобы гримасой отогнать официанта с напитками, который вот уже в третий раз подходил к нам.
– Разумеется, я их не таскаю в кармане. Речь идет о подлинных документах… Но я расскажу вам, где и как их получить. Объясню немедленно после того, как получу ваше согласие.
– Когда вам нужна статья?
– Вы знаете, что на днях открывается Чрезвычайный съезд партии азороссов, на котором восточному претенденту будет объявлена официальная и всемерная поддержка. Эта партия, по сути дела, его предвыборный штаб.
– Знаю. Я должен дать в мой журнал материалы об этом съезде. Как и обо всей кампании. Регулярно освещать ее. Кстати, съезд называется Программным, а не…
– Прекрасно. Быть может, вам пригодятся и некоторые из делегатских выступлений. Что же касается текстов, то необходимо, чтобы в предпоследний, в крайнем случае в последний день съезда газета с разоблачительной статьей была в руках его участников.
– Ну, что же… Срок приемлемый.
– Итак, вы согласны?
– Да.
Мы подержались за руки. Хватка у него была твердой.
– Теперь слушайте…
Опять-таки на ухо он объяснил мне, когда, где и как я смогу получить нужные мне исходные материалы.
– О’кей, – сказал он в заключение. – Очень рад тому, что вы оказались разумным человеком. Простите, что отнял у вас столько времени.
– Все в порядке, не беспокойтесь. Я люблю поговорить. Давний недостаток. Особенно, когда разговор заканчивается контрактом. Кстати, как и когда будет произведен расчет?
– В день опубликования статьи.
– Не подходит. Публикация – это ваши проблемы. В день сдачи мною материала. Мой счет в Аугсбургском отделении «Дойче банка», запишите номер. В евро, не в долларах.
– Все будет сделано именно так, – заверил он.
– Благодарю вас.
– Да, кстати, вы действительно полагаете, что референдум выскажется за реставрацию?
– Третья попытка обычно оказывается удачной. А вы хотите обязательно видеть Россию республикой?
Стирлинг пожал плечами; однако выражение его лица говорило, что с наибольшим удовлетворением он вообще не видел бы на карте мира никакой России; просто белое пятно с предостерегающей надписью: Hinc sunt leones.[3] А вокруг – высокий забор. Как в зоопарке.
Я улыбнулся ему со всей возможной приятностью.
3
Разумеется, я был приглашен на прием не ради разговора с иностранцем. И не только для получения как бы со стороны информации о начале операции по устранению восточного претендента: передать мне это успели, как уже упоминалось, иным образом, тут я услышал лишь подтверждение. Еще утром я предполагал, что основная моя цель – побеседовать с шейхом Абу Мансуром. Теперь оказалось, что я ошибался – хотя разговор и оказался важным.
Настоящий, серьезный результат моего приглашения (я говорю не о смысле моего приезда в Москву, но только об этом самом официальном приеме) был совершенно иным. И заключался он в том, что мне были ненавязчиво показаны люди – числом до десятка, – с которыми мне предстояло скорее всего общаться в ближайшем будущем. Компакт-диск в прочном футляре, содержавший информацию об этих людях, которая могла понадобиться для начала, был мне вручен в виде коробочки конфет, в удалении от имевшихся тут в изобилии любопытствующих. Времени на то, чтобы вдумчиво ознакомиться с материалами и составить хотя бы приблизительную диспозицию моих действий на ближайшие дни, оставалось очень немного. А кроме того, я начал ощущать усталость; и в самом деле, за последние три дня отдыхать практически не пришлось. Поэтому я воспользовался начавшимся уже разъездом и постарался исчезнуть, не привлекая к себе излишнего внимания. Его, впрочем, никто и не выказывал; даже официант, что надоедал нам с американцем в нашем уединении, в очередной раз проскользнув мимо, и не глянул в мою сторону.
Забот со мной у посольства было немного: не пришлось даже вызывать машину к подъезду, поскольку я, как уже упомянуто, не успел ею обзавестись. Я просто-напросто вышел и не спеша направился к Кольцу, намереваясь вернуться в гостиницу пешком – точно так же, как прибыл оттуда. Было сухо, тепло, и в переулках – темновато, в отличие от Садового кольца: даже отсюда верхние два его яруса были ясно видны, ярко освещенные; мне они вдруг напомнили внешние кольца Сатурна – с той только разницей, что колец этих я никогда не видел, все никак не удавалось оказаться поблизости от телескопа. Правда, фотографий попадалось множество – иначе откуда бы я знал, как они выглядят?
Итак, я медленно, словно пенсионер на прогулке после легкого ужина, продвигался по Неопалимовскому по направлению к Кольцу. Непохоже было, чтобы кто-то из команды шейха взял на себя заботы о моей охране; обещания редко выполняются немедленно, да и сейчас охрана была бы ни к чему, только мешала бы думать. В переулке было не только темно, но и тихо, разъездной шум у посольства остался позади, за
