— Я уж не знаю, как мы отыщем троих беглецов на огромном острове, — снова недовольно пробурчал доктор Кид.
Должно быть, сапог натер ему ногу, потому что медик время от времени начинал заметно хромать. Худое лицо его приняло страдальческое выражение.
— Потерпи, друг.
Скалы кончились, опять изменилась растительность.
— Тут солончак, хозяин, — неожиданно сказал негр на ломаном английском.
Кид заметно вздрогнул. Оторопь охватила даже Баррета — ему показалось, что он видит озеро, переполненное кровью. Оно колыхалось яркой пеной, рваные контуры берегов шевелились как живые.
Через миг иллюзия рассеялась — раздался короткий гортанный крик, и стая в сотню фламинго поднялась в небо, оглушив людей хлопаньем сильных крыльев.
— Птицы нас выдают.
— Теперь уже не важно. Свиные пастухи никуда не убегут — побоятся бросить стадо.
Англичане нашли хижину и загон только через два часа. Пастух при виде чужаков перетрусил так, что сумел спрятаться. На столе в доме стоял большой и еще теплый горшок с похлебкой. Смок нашел его и попытался съесть в одиночку. Мертвенно-бледный человек в поношенной сутане, чем-то похожий на отца Нариньо, видимо, гость семьи, неподвижно сидел на табурете. Заложником он оказался идеальным — покорным и молчаливым. У хозяйки дома, метиски, лицо подергивалось от страха.
Она, впрочем, так и не заплакала. Двое смуглых подростков, лет четырнадцати-шестнадцати, угрюмо смотрели исподлобья.
После коротких переговоров на кастильском пастух с сыновьями ушли на поиски в лес — Кид тут же громко выразил предположение, что они приведут солдат из Санто-Доминго.
Врача подняли на смех.
— В округе нет никого, кроме охотников и пастухов.
День кончился в ожидании, ночь прошла спокойно, если не считать напрасной ложной тревоги, поднятой часовым по ошибке.
Утром пастух не вернулся, а к полудню Баррет перестал ждать.
Солнце еще немного продвинулось по небосклону, когда появился испанец и оба его сына. Их лица осунулись от усталости, но в ответ на короткий вопрос мужчина кивнул утвердительно.
Священника развязали и бросили. В лес уходили вшестером — четверо пиратов, раб-чернокожий и младший, по-видимому, любимый сын хозяина, красивый мальчик четырнадцати лет с сообразительным лицом полукровки.
От Питера не укрылась тревога пастуха, и он специально выбрал того ребенка, которым испанец не рискнет пожертвовать.
— Парень будет нашим проводником.
Они углубились в заросли пальмето пополам с молодым кедром, потом участок равнины снова сменился скалами, деревья поредели.
Еще через час подросток знаками попросил пиратов молчать. Потом он пригнулся пониже, почти что опустился на колени и шмыгнул в сочные заросли. Баррет двинул за ним, стараясь ступать полегче и шуметь поменьше.
— Смотрите, сеньор Баррет.
Зрелище открылось довольно мирное и уже тем удивительное. На поляне, окруженной негустыми зарослями красных деревьев, устроился Брасье. Беглый лейтенант «Синего цветка» сидел на разостланной накидке, видимо, он только что проснулся и выглядел заспанным. Форстера на поляне не было, и, судя по отсутствию мешков и негра, торговец проводил последние часы где-то в другом месте.
Брасье развел бездымный костерок и начал что-то поджаривать на огне, надев кусок на оструганную ветку.
— Отменно.
Пират попятился и вернулся к месту своего лагеря, ведя подростка за руку. Тот молча и упорно, хотя не очень сильно упирался.
— Что там, капитан? — спросил обеспокоенный Джо, который сгорал от нетерпения.
— Мы выследили Брасье. Он один. Форстер или расстался с сообщником, или они сбежали не вместе. Впрочем, меня как раз интересует больше Ролан, а вовсе не Форстер. Теперь нам надо разделиться — накроем предателя с двух сторон. Я и врач пойдем напрямик. Смок и Джо обойдут его и засядут в скалах. Негра оставим здесь, а пленный мальчишка может убираться на все четыре стороны.
Освобожденный сын пастуха исчез как дым на ветру.
— Если наш бывший лейтенант сунется в мою сторону, я не буду кукситься и его пристрелю, — хладнокровно пообещал Винд.
— Не смей, он нужен мне живым, я хочу поговорить с этим мерзавцем на интересные темы. Если хочешь, можешь пробить ему ногу… Постой! С раненой ногой он не сумеет ковылять. Стреляй прямо в плечо, если он будет вооружен, только не задень сердце. И не трогай Ролана, если у него не окажется оружия. Достаточно, если он не сумеет обойти тебя и укрыться в скалах.
— Как же, дожидайтесь — без оружия. Этот хитрец всегда вооружен.
Баррет не стал слушать возражений и двинулся вперед, грубо раздвигая отцветшие кусты алоэ.
На поляне тонко стлался дымок. Брасье обедал, аккуратно объедая кусок, надетый на вертел. Ружье лежало от него всего в одном ярде, зато руки француза оказались заняты, и Баррет мгновенно выскочил на поляну.
Брасье сразу же бросил мясо и попытался схватить ружье, но было уже поздно — Баррет пинком отшвырнул карабин в сторону.
— Стой на месте, Ролан.
Лейтенант мгновенно бросился бежать прочь от Баррета — прямо в сторону скал. На несколько секунд от исчез из поля зрения пирата.
Потом неподалеку раздалась возня и брань Смока.
— Я держу его. Эта подлая крыса укусила мне палец.
— Отлично. То есть я хотел сказать — можешь дать ему в ухо.
Баррет быстро догнал своих. Брасье, окруженный бывшими друзьями, уже не пытался сопротивляться. Страх тоже исчез с его лица и заместился изрядной долей иронии.
— Чего вы так взбеленились, Баррет? Наше соглашение предусматривало возможный выход из компании. Решение бросить каперство пришло ко мне словно озарение, прямо здесь, на острове. Черт, не будьте варваром, пустите меня…
— Соглашение не предусматривало воровства.
Питер грубо обшарил француза. Мешочка с камнем в его карманах не оказалось. Пират вернулся на место привала и тщательно обыскал брошенные веши и тряпье.
Ладанка нашлась под оставленной на траве шляпой бывшего натуралиста. Баррет открыл ее — камень холодно блеснул.
— Изумруд? — коротко спросил внезапно подошедший Ланцетник.
— Нет. Подделка, которую мне сработал Хакстер. Достаточно хорошая вещица, чтобы обмануть вора.
Брасье, выслушав ложь Питера, даже не дрогнул. Вид он, как ни странно, имел рассеянный, словно бы прислушивался к недоступным другим звукам.
Его окружили и, не позволяя вырваться, отвели обратно на поляну — к ручью и уже погасшему костру.
— Ты знаешь, что полагается за воровство у своих и нарушение соглашений, а, Ролан? — спросил его Баррет.
Брасье не ответил и вид имел слегка заторможенный.
— Ты не хочешь ничего сказать в свое оправдание? Где Форстер?
— Мы не были вместе.
