Когда я закончил, он сказал:
– Полезные вести. Пожалуй, можешь претендовать. Но сразу же хочу предупредить: рассчитывать на какой-то заметный пост тебе еще долго не придется, даже если примут. Будешь ходить в ассистентах, выполнять частные поручения, присматриваться, привыкать, входить в курс… В общем – на подхвате.
Я кивнул:
– Службу я понимаю.
– Да, было у тебя время понять. Ну а еще перед тем тебя как следует протестируют, если будут пробелы в качествах – чему-то обучат, хотя я думаю, что этого не потребуется. Опыта тебе не занимать. Ладно, приятно было выслушать. А то тут порой такую дребедень приносят – уши вянут. Тебе разрешается пребывание здесь, пока твой вопрос будет проходить по начальству. Буду тебя рекомендовать как моего ассистента. Есть и такая должность тут. Не бойся, сапоги чистить не придется.
– Пребывать здесь – это где же? У тебя в кабинете?
– Зачем же. Есть жилые этажи. Можешь устроиться весьма комфортабельно – если, конечно, имеешь на то средства. Халявы тут нет. Денег-то с собой много?
– Прости, – сказал я очень серьезно. – Собирался, сам понимаешь, впопыхах, забыл бумажник под подушкой. Повидж снова похрюкал.
– Я так и подумал, знаешь ли. Богатым ты не выглядишь.
– Да, – согласился я. – У меня всегда все на лице написано. Хотя устроиться хотелось бы получше. Если бы мне открыли кредит.
– И не мечтай, – заявил он категорически.
– Тогда подскажи другой способ. Вразуми.
– Подумаю. Ладно, давай свою регистрационную карту…
Я внимательно оглядел комнату.
– Теперь тут уже глухо?
– Ты маленький? – сказал он. – Все крутится, усвоил? Он встал, и со своей рабочей стойки принес большой блокнот и кулограф. Им можно смело писать, не опасаясь, что на нижних листах окажутся отпечатки. Я кивнул и написал только:
«Прошел сюда без регистрации. Неофициально». По огоньку, что зажегся в его глазах, я понял, что написанное заинтересовало его куда больше, чем сообщенная мною информация.
– Душновато тут, тебе не кажется? – сказал он вслух.
– Кажется – это слабо сказано. Сейчас бы где-нибудь около воды, на песочке…
– Песка здесь немерено, – откликнулся он. – Воды – океан. Но только пить ее нельзя. Имеем время до полудня. Пошли?
– Жалко, что океан не пивной.
– Были бы деньги, – усмехнулся он. – Ладно, ты гость родины, как-никак. Поехали.
Путь, по которому мы проследовали, чтобы выйти из Рынка, был совершенно не похож на тот, каким я сюда явился. На ближайшем лифте мы поднялись почти на самый верх и вышли ярусах в двух от поверхности. Там оказался обширный гараж, скользунов и колясок в нем стояло видимо-невидимо; судя по их количеству, народу тут работало никак не меньше дивизии. Мы уселись в одну из колясок, весьма породистую. Повидж включил автомат, и мы покатили. Проехали по широкому коридору, въехали в туннель, и в самом деле гремевший от множества машин, летевших навстречу, и лишь через пять с лишним километров, миновав три контрольных поста, оказались на поверхности – где-то за городом, на природе, которая на первый взгляд казалась совершенно нетронутой.
Похоже, пива в этом мире было больше, чем воды – судя по тому, что пивом мы запаслись сразу же, а до воды же пришлось добираться довольно долго. Правда, даже на этой классной коляске по такой дороге пришлось бы долго добираться куда угодно: при полном напряжении сил невозможно было двигаться быстрее гуляющего пенсионера. Скучая, я поглядывал направо и налево, любуясь красивыми особняками, отстоявшими далеко друг от друга в глубине садов. Да, похоже, люди здесь не очень нуждались, во всяком случае, некоторая их часть. Как и во всей Федерации, впрочем.
– Ты не здесь обитаешь? – на всякий случай поинтересовался я, когда мы проезжали мимо какой-то особенно вызывающей виллы.
– Я – по другой дороге, – откликнулся он. – Здесь – середнячки, несолидный народ. Брокеры, секретари, кое-кто из разъездных агентов – не выше. Вот и ты через годик-другой…
Больше я спрашивать не стал. Как-то сразу почувствовал, что тут рассуждают по-своему, здесь я – вообще никто, пустое место, мнимое число. Ощущение мне не понравилось, и я решил в дальнейшем быть как можно более сдержанным – для пользы дела и чтобы окончательно не утратить уважения к самому себе.
Наконец мы выехали к побережью. Берег был пустынным. Мы оставили машину на забетонированном пятачке. Повидж повел меня прямо сквозь остро пахнущий кустарник. Продирались с усилием. И вышли наконец к крохотному заливчику, где растительность на несколько метров отступала от воды, образуя подобие пляжа с тонким песком, обильно усыпанным мелкими ракушками. Я подумал было, что сейчас прилив и вода покрыла весь пляж, не сразу сообразил: если нет луны, то какие же могут быть приливы.
– Ты все переговоры здесь ведешь? – поинтересовался я.
Он усмехнулся:
– А разве мы ведем переговоры? Просто празднуем встречу после долгой разлуки. Садись или ложись – как угодно, песочек здесь чистый.
Я последовал совету. Ящик с пивом, который мы с великими усилиями дотащили сюда от машины, он осторожно опустил в воду, вынув лишь по банке – для начала. Кивнул мне:
