– Старая гвардия – это вам не хрен собачий, – сказал Повидж, встретив меня в комнате персонала и обращаясь неизвестно к кому.
Я с ним согласился. А Зенден пробормотал:
– Ну это еще цветочки…
Я так и не понял: остался он доволен мною – или, наоборот, испытал разочарование. А он продолжил:
– Теперь можете знакомиться с Рынком самостоятельно. Только ведите себя пристойно.
– Зачем это ему? – возразил Повидж. – Если он будет работать на выезде, то…
– Человек должен знать, – не согласился с ним Зенден, – на кого он работает. Да и к нему пусть попривыкнут. Не бойся: он тут не заблудится. Доказал уже.
– Ну, ты – начальник, тебе и решать, – пожал плечами Повидж.
– Кому же еще! – подтвердил Зенден.
Все было весьма естественно, но интуиция подсказывала, что передо мною была лишь разыграна сценка, смысл которой пока оставался мне неясным.
– Идите отдохните пока, – велел мне Зенден. – Через час будете приносить присягу Рынку. Он (кивок в сторону Повиджа) зайдет за вами. Смотрите, чтобы голова была ясной: дело-то нешуточное.
Это мне и самому было понятно.
Повидж зашел не через час, как я ждал, но минут за двадцать до срока. И сразу заговорил о делах.
– Станешь работать под моей командой – как и уговаривались, – заявил он. – Конечно, если согласится начальство. А то ведь они могут тебя для начала посадить в какой-нибудь архив или в этом роде. Сразу в оперативники – это, приятель, исключение, скажи спасибо мне. Формально вопрос еще не решен, примешь присягу – и я официально заявлю, что прошу прикомандировать тебя ко мне. Вообще своих помощников я подбираю сам, как и все мы – старший состав, но решает все же руководство. Не сразу, а после проверки.
– Вроде бы я уже прошел ее…
Повидж усмехнулся:
– Если говорить серьезно – мы тут проходим ее всю жизнь. На разных уровнях, конечно, но проверка продолжается всегда. Знакомство с Рынком – тоже один из видов, да ты и сам это понимаешь.
Я и в самом деле понимал.
– Но чтобы я предложил тебя, мне, парень, потребуются гарантии. Очень серьезные.
– Гарантии чего? – не понял я. – Вроде бы вы из меня все уже вынули, до последнего бита.
– Мне нужен залог, ясно? Залог твоей верности. Того, что в один прекрасный миг ты не захочешь кинуть меня – и очень серьезно. Например – нарушить наше с тобой соглашение.
– А оно еще в силе?
– А ты думал? Даже больше, чем раньше.
– Как же интересы Рынка?
– Ни черта ты еще не понимаешь. Рынок в любом случае свое получит. Это – святое. И распоряжаться результатами будет тоже он независимо от того – кто эти результаты получит: я, ты, Зенден, черт, дьявол… Рынку все равно, кто добьется результата. Но вот нам это вовсе не безразлично. Потому что процент, настоящий процент идет именно тому – или тем, – кто своими руками сделал дело, остальным достается мелочь. А от реализации уракары процент светит такой, что ой-ой. Получить – и хоть завтра в отставку, если придет такая блажь. Зенден будет добиваться, чтобы куратором поиска назначили его. Скорее всего так и сделают. Но сам он таскать каштаны из огня не станет: давно уже не занимался оперативкой. Это он оставит нам. Но как только настанет момент истины, он каким-то финтом – на это он великий мастер – в лучшем случае ототрет нас в сторону, а в худшем…
– В худшем – потратится на веночек на нашу с тобой двухспальную могилу, – закончил за Повиджа я.
– Да, конечно. Вот чтобы этого не случилось, мы и должны держаться вместе до конца. А чтобы я был в тебе уверен, мне и нужна надежная гарантия.
– Гарантия чего?
– Ну хотя бы того, что ты не сбежишь, прихватив то, что тебе удастся тут раздобыть. И то, что мы пока еще из тебя не вытащили. Ну не поднимай брови: уверен, что у тебя еще немало осталось в разных загашниках твоей памяти. Нутром чую. Да нет, я не в обиде: всякий нормальный человек старается оставить себе побольше…
Я почувствовал, что начинаю злиться.
– Да я и так весь в твоих руках, какую тебе еще гарантию дать?
– Ну своей жизнью рисковать мы давно привыкли, – усмехнулся Повидж. – Нас ни одна компания не станет страховать, это уже проверено. Мне нужно что-то посолиднее.
– Прикажешь завещание составить в твою пользу? От этого предложения он просто отмахнулся:
– Нет. Мне не это нужно.
– Что же? – Уже поняв, каким будет ответ, уже внутренне свирепея, я все же задал этот вопрос.
– Брось, брось. Ты уже понял. Не тугодум. Я только и смог, что развести руками:
