Караван-баши махнул рукой:
– Ладно, черт вас побери – возитесь сами…
– Итак, получите за семерых. И еще три места за вами.
– Все будет, как я сказал.
– Идемте в контору.
Сведение счетов заняло немного времени: уже через несколько минут караван-баши вышел и скомандовал своим – снова на суахили. Его люди, торопливо докуривая сигареты, забрались в машину. Сам он обошел ее спереди и сел на свое место. Шофер завел мотор. Во дворе крепко запахло сгоревшим дизтопливом.
– Отворяй! – крикнул Урбс тем, что стояли у ворот.
Так же осторожно, в несколько приемов, водитель развернулся и машина выехала со двора.
– Выучил я их! – удовлетворенно проговорил Урбс. – Ничего не задел даже, а помните, как бывало раньше! Ну что, идемте, посмотрим, как там чувствуют себя наши новые пациенты.
И все, не толпясь, соблюдая порядок, скрылись за дверью. Двое из четверых, охранявших ворота, пересекли двор и вошли туда же. Остальные двое остались; с недавних пор проходная и ворота оберегались удвоенным караулом. Как ни подстраховывайся, а можно было ожидать всяческих неприятностей, нового побега хотя бы.
В своей конторе Урбс опустил жалюзи, включил свет, внимательно оглядел комнату и запер дверь изнутри. Странно было видеть в этом легком строении железную дверь с запорами сейфового типа. Были здесь и настоящие сейфы – два. В одном хранились деньги и кое-какие документы. Урбс проверил, заперто ли хранилище, хотя лишь несколько минут тому назад доставал оттуда деньги для расчета с караван-баши и туда же спрятал полученную расписку. Поморщился: чувствовалась усталость.
«Ничего, – подумал Урбс. – Ничего. До конца контракта досижу здесь. Недолго уже: Берфитт говорил, что товар привезут уже сегодня. Останется только переправить его – работа, по сути, привычная, пусть груз и не тот. А потом – только они меня и увидят. Должен же порядочный человек когда-то отдохнуть по- настоящему, со всем комфортом и сервисом».
Думая о порядочном человеке, он, наверное, имел в виду самого себя.
Из полицейского департамента Милов с Евой вышли в том настроении, в каком выходят из харчевни люди, только что зашедшие и убедившиеся, что все съедено до них – давно и до последней крошки.
Не то, чтобы их встретили плохо. Напротив – очень любезно, а за Евой откровенно ухаживали. Поили ледяной «колой». Но разговор сразу же принял совершенно не тот оборот, на какой рассчитывал Милов. Хотя на прием к начальнику управления полиции Милов, против ожиданий, попал без промедления.
– Colonel, – сказал Милову начальник, отблескивая матово-черным лицом и сверкая белейшими зубами в доброжелательной улыбке. – Просто прекрасно, что вы заехали к нам. Потому что, к вашему сведению, вы находитесь в розыске. Москва ищет вас по всему миру. Наверное, вы очень серьезный преступник, не так ли?
Милов в свою очередь улыбнулся. Выражение лица и тон начальника свидетельствовали о том, что сказанное – не более чем шутка; однако необходимо было понять: сколько же в этой шутке шутки, и сколько серьезного.
– Я очень рад, – продолжал между тем начальник, – что честь найти вас выпала именно на мою долю.
– Наверное, – сказал Милов, – я совершил что-то, очень страшное.
– О, в этом я не сомневаюсь, – сказал начальник и засмеялся. Чувствовалось, что человеку этому очень нравится шутить и смеяться. – Но в чем именно заключается совершенное вами деяние, я пока не знаю. Может быть, вы и есть ужасный похититель, укравший этот самый бета-углерод? Нет? А жаль… Так что вам удалось найти? И где?
Милов изложил суть дела так, как привык: коротко. Начальник выслушал его, более не улыбаясь, а потом сказал:
– Мистер Милф, и вы, мэм… Выслушайте меня внимательно. Если вы туристы в нашей прекрасной стране – иного статуса у вас я не вижу, – то и занимайтесь своим делом: ходите, ездите, любуйтесь городом, совершайте экскурсии в национальные парки… Не пренебрегайте возможностью насладиться Африкой. Мы позаботимся – вас снабдят маршрутными картами, буклетами, всем необходимым. Откроем визу для временного пребывания…
– Мы уже, собственно, посмотрели все, что нас интересовало, – ответил Милов, стараясь оставаться крайне вежливым. – И собираемся уехать домой. Но мы, по сути дела, были свидетелями убийства и сочли своим долгом доложить об этом властям.
– Вот вы это и сделали. Так что можете считать ваш долг выполненным и уехать домой совершенно спокойно. С чистой совестью… А для того, чтобы заниматься какими-то операциями в нашей стране, ваше руководство должно предварительно согласовать все с нами. О вас никто нас не предупреждал, и даже из Москвы ничего подобного не сказали. Так что воспользуйтесь моим советом, colonel, и чем скорее вы ему последуете, тем лучше.
– Но ведь все обстоятельства указывают на то, что это не просто убийство. Человеческие органы, которые мы вам доставили…
– Вы слишком привыкли мерить все европейскими и американскими мерками. Безусловно, если бы подобное преступление произошло здесь, в Майруби, мы бросили бы все силы на его раскрытие. Но в глуши… Знаете ли вы, что там до сих пор встречается каннибализм? А кроме того, постойте, постойте… Где это произошло, вы говорите?
– В национальном парке Кагера.
– Good heavens, но это же вообще не Ксения, это Раинда…
– Разве вы не можете связаться с тамошней полицией?
