– Что-нибудь подходящее.
– Почему ты думаешь, что именно здесь ты что-то найдешь?
– В таком количестве рекламы несложно найти хоть чего-нибудь такого, что нам подошло бы. Ага! «Перстень с ягодой шиповника»! Звучит?
– Что это за чушь?
– Если верить рекламе – супербоевик с ужасами и мистикой.
– Дан! Еще одно такое предложение, и я начну разочаровываться в твоих вкусах.
– Не хочешь? А мне подумалось… Ладно, поищем еще. Галерея национального искусства. А?
– Портить себе настроение: что толку ходить на выставку, если ничего не сможешь купить на память?
– Безупречная логика. Так, так… О! Слушай! Когда ты в последний раз была в цирке?
– В цирке?
– Вот именно!
– М-м… Боюсь, что это было так давно, что меня тогда вообще не было на свете.
– Вот и я примерно в то же время. Пошли?
– А что мы там увидим? Каких-нибудь африканских колдунов?
– Ну, почему же. Цирк – искусство интернациональное… Там к тому же обещают каких-то совершенно небывалых дрессированных носорогов…
– Скорее всего, нас надуют. Носороги, помнится мне, не поддаются дрессировке.
– Тем интереснее будет посмотреть.
– Это нас займет… ну, часа на три. А потом?
– Потом сядем в джип и поедем к самолету.
– Все равно еще останется время.
– А мы найдем местечко, и съедем с дороги.
– Чего ради?
– Не забудь: тогда уже стемнеет.
Ева улыбнулась:
– Ты мальчишка и хулиган.
Милов сделал вид, что обиделся.
– Ну, если ты не желаешь…
– Там видно будет, – сказала она, стараясь выглядеть загадочной. – Ну, что же, вези меня в цирк – нельзя же побывать в Африке и не увидеть живого носорога. А нам с ними как-то не повезло.
– Повезет на этот раз.
Он помог ей забраться в машину.
Когда нанятый Урбсом вертолет прибыл, Берфитт задержал отлет лишь на несколько минут – чтобы дать последние напутствия.
– Думаю, что здесь никаких неприятностей не возникнет, – сказал он. – Но вы не можете еще две недели пребывать в бездеятельности. А быстрее, боюсь, ветераны не придут в кондицию. Две недели, считая от последней операции. Если будешь просто сидеть, у кого-то могут возникнуть подозрения: тебя тут достаточно хорошо знают, насколько могу судить. Разошли запросы поставщикам. И надеюсь, что к вашему возвращению из маршрута у вас снова будет набран полный – увеличенный – комплект ветеранов. Такой совершенный транспорт просто грешно будет не использовать и в дальнейшем. У тебя возникнет множество прекрасных клиентов, ручаюсь. Вот, собственно, у меня все. А у тебя? По-моему, был телефонный разговор?
– Да, – проговорил Урбс не сразу. – С Майруби. Собственно, звонок был адресован вам.
– Очень интересно. И что там?
– Засекли Клеско.
– О, вот это приятное известие. Больше нельзя его упускать. И – это крайне важно – вернуть генератор, если он еще у него.
– Похоже, что да.
– Сделайте все возможное, Урбс.
– Ладно, – хмуро буркнул Урбс. – Берегите себя.
– Да уж постараюсь. – И тут же добавил: – Проводите меня к вертолету.
– Вы могли бы еще пообедать…
Но обедать тут Берфитт не собирался; ему хотелось поскорее оказаться в пути, а пообедать, пусть и попозже, но в нормальных человеческих условиях, в хорошем ресторане. Все-таки он не был приспособлен к такому вот полевому образу жизни.
