– Он не похож на тех, – это проскрипела древняя, беззубая, страшная, как сама смерть, старуха, незаметно подобравшаяся к Денису почти вплотную. От нее повеяло зимним холодом, Денис почувствовал запах свежей земли, но не отшатнулся, а посмотрел в лицо карги, туда, где когда-то были ее глаза. И, словно призрак мог чувствовать живой взгляд, старуха отпрянула, застыла на мгновение и вдруг тихо и страшно захихикала.
– Что тебе надо здесь? Убирайся! – это выскочила из толпы карлица в мешковатом полосатом балахоне и дырявых сапогах на босу ногу. – Это наш дом, наш, наш! – высоким голосом закричала она, упала на землю и забилась в судорогах.
Ее оттащили за спины остальных, кольцо сомкнулось, но Денис смотрел лишь на старуху, не обращая внимания на происходящее вокруг. Ему стало вдруг очень холодно, мир сузился до крошечных ярких угольков костра, тлевшего еще у его ног, а толпа призраков была столь велика, что сквозь нее уже не было видно ни беседки со спящими в ней людьми, ни верного Хорта.
– Мы уйдем утром, как только немного рассветет, и больше вас не побеспокоим, – Денис пытался говорить уверенно, но сведенные от холода губы слушались плохо, язык отказывался служить ему.
Старуха снова приблизилась, долго смотрела на него – Денису показалось, что прошла целая жизнь, – и снова прошамкала:
– Он не похож на тех, это другие, он похож на нас, когда мы жили здесь. Зачем ты пришел сюда? Отвечай мне.
– Мы хотим уйти из города, он разрушен, песок вырвался из-под земли и затопил почти все вокруг. Я был там, у башни, когда все началось. Нам просто надо выбраться отсюда, вот и все. Заложные преследуют нас, и я точно знаю, что сюда им не войти. – Денис не сводил глаз со старухи, не смотрел на остальных.
– У башни? У какой башни? – вскинулась она, услышав это слово. – Что там произошло, скажи нам?
– Про какую башню ты хочешь знать? Про ту, которую давно сломали, или про его новый дом на западе? – Денис говорил наугад, лишь повторяя слова девушки, которую когда-то встретил в похожем гиблом месте. – Хорошо, если ты ничего не знаешь, я расскажу тебе. Брюс обещал вам новые дома, верно? И для этого вам было нужно прийти к нему в новый дом, чтобы он указал вам путь. И те, – Денис указал себе за спину, в сторону ограды, откуда слышались крики, вой, грохот рушащихся домов и виднелись всполохи пожаров, – так и поступили. Они нашли себе новые дома, но это оказались тела людей, живых и не виноватых в том, что его башню снесли. Брюс лишь выполнил свое обещание, и отомстил людям, и сделал это с вашей помощью. Вы, сами того не зная, помогли ему сделать очередное черное дело, он использовал вас. Да только и ему самому пришел конец – Алена убила его, ее волки…
Денису не дали договорить – толпа призраков зашумела, как стая испуганных птиц, рассыпалась, и стучавший зубами от холода и страха Денис остался наедине с чертовой старухой. Она закрыла лицо костлявыми руками, затряслась, словно в плаче, потом заговорила:
– Значит, его больше нет, мы не успели, слишком долгий путь пришлось нам проделать, чтобы оказаться здесь. Скажи, когда это произошло?
– Больше трех дней назад, – ответил Денис, и только тут сообразил, что отведенные ему Чалым три дня давно прошли. – Алена Волчья Заря прикончила его, людям такое не под силу.
– Да, человек не смог бы справиться с ним, все верно. Но что стало с теми, кто последовал за ним, почему ты сказал, что они убивают людей? Откуда ты это знаешь?
Старуха словно поймала Дениса в невидимые сети – он не мог сопротивляться ее влиянию, выгоревшие зрачки приковали его взгляд, и Денис рассказал ей все, что знал. Постепенно все тени вернулись назад, и свой рассказ Денис заканчивал уже вновь окруженный призрачной толпой. Какое-то время все молчали, потом старуха приказала ему:
– Идем, – и поплыла над пожухлой осенней травой и мелким гравием дорожек к ограде парка.
Денис, окруженный призрачным конвоем, шел за ней, сжимая в руках бесполезный сейчас карабин. Хорт тихонько поскулил ему вслед, но не пошел за хозяином, остался сторожить спящих. Денис перебрался через ажурную решетку, остановился на проезжей части, но его словно подтолкнули, принуждая идти вперед. Они шли по темным пустым улицам, между мертвых домов к той самой площади, которую так стремились обойти Денис и школьники еще совсем недавно. Сопротивляться он не мог – кольцо теней не давало шансов убежать. Наконец все остановились у полуразрушенного входа в подземный переход, несколько теней отделились от общей группы, скользнули над треснувшим асфальтом к центру площади, и скоро оттуда понеслись крики ужаса и боли, множество заложных побежало с площади во мрак ближайших улиц и переулков.
Денис пытался рассмотреть в темноте, что там происходит, но ничего не было видно. Крики приближались, кто-то отчаянно визжал, и скоро Денис увидел, что тени тащат к ним заложного. Это оказалась молодая женщина, даже в окружавшем их мраке было видно, что она дорого и модно одета, ярко накрашена, у нее множество украшений. Она извивалась, попав в лапы «серых сестер», как окрестил про себя Денис окружавшие его тени, но ее крепко держали невидимые руки. Глаза женщины светились в потемках, и Денису показалось, что зрачки у нее из жемчуга.
– Что ты видишь? – раздалось за его спиной карканье старухи, и Денис сказал:
– Женщину, пока только женщину. Того, кто у нее внутри, мне не видно.
– Так покажи его нам, покажи! Откуда нам известно, что ты не врешь?
– Сволочи, отпустите меня, скоты! – визжала жертва и сучила ногами, обутыми в высокие, на длинных тонких каблуках сапоги. Но с тем же успехом она могла пинать воздух – ее удары никому не причиняли вреда. Устремив невидящий взгляд на Дениса, она попыталась рвануться к нему, но ее держали. Тогда она принялась плеваться и то ли орать, то ли выть: – Сдохни, грязная скотина, урод! Да ты хоть знаешь, кто я такая? Да я… – тут понеслись грязные ругательства, лицо ее резко сползло вниз, и оттуда выступил усеянный клочками коротких бесцветных волос, покрытый потрескавшейся кожей оскаленный череп.
Денис почувствовал, как что-то жжет у него в груди, вскинул карабин и выстрелил истеричке в голову. Она словно захлебнулась своими ругательствами, неловко упала на дорогу, и через несколько секунд над ее трупом сгустился воздух.
– Он сейчас уйдет! – закричал было Денис, но старуха перебила его:
– Не уйдет. Что ты сейчас видишь?
Денис смотрел, как бесформенный клок тумана растет, очертания его становятся четкими, и скоро над лежащим на асфальте трупом закачался, словно от легкого ветра, силуэт. Снова Денис увидел костлявую, страшную, обезображенную фигуру, это оказалась молоденькая девушка, почти подросток, очень коротко, почти наголо стриженная, с тонкой шеей и худыми руками. Она посмотрела вокруг, вскрикнула, оскалилась и попыталась подняться выше, но ей не дали, схватили за длинные полы одежды, потянули вниз.
– Ну, так кто это? – шипела за спиной Дениса старуха, и тот ответил ей, описал то, что видел в этот момент.
Фигура девушки пыталась вырваться, но старуха что-то прошептала неразборчиво, и множество серых лап вцепилось в то, что когда-то было человеком, разорвали черную тень в клочья. Денис ждал, когда все закончится, потом, едва ворочая языком, сказал:
– И вы могли бы стать такими же, если бы откликнулись на его призыв и пришли к новой башне. Теперь город наводнен заложными, остались только вы и они. Людям больше нет места среди теней, отпустите нас, мы уйдем утром. Вряд ли когда-нибудь живые смогут вернуться сюда. Брюсу удалась его месть. Город теперь ваш, вы можете жить где угодно.
– Мы хотели не этого! – крикнули все призраки разом, а старуха добавила:
– Нам всего лишь были нужны новые дома взамен тех, которые вы уничтожили. Разве это было справедливо – выбросить нас вон, а самим жить там, где спали мы?
– Нет, это несправедливо. – Денис снова смотрел в ее тусклые зрачки. – Но, поверьте, мы просто хотим уйти отсюда.
– Мы отпустим вас. Вижу, ты ничего не придумал, не пытался выкрутиться или оправдаться. А раз Волчья Заря уничтожила Брюса, то нам незачем идти к его башне. Но вот что же теперь делать?
– Возвращайтесь назад, – сказал Денис первое, что пришло ему в голову, он плохо представлял, куда именно могут вернуться разбуженные души мертвых.
– Нет, пока врата открыты, мы не можем уйти, за нами идут другие. Ты даже не можешь себе
