поел он с отменным аппетитом и, перебравшись в кресло, включил телевизор. Не зная, как начать новый виток переговоров с Дашей, он нарочно оттягивал время. Перебрав все возможные варианты и решив, что постель все расставит по своим местам, он поднялся в спальню.
Даша была в постели, но не спала. — Как ты себя чувствуешь, малышка?
— Мел, после случившегося, я не могу спать с тобой вместе… Или ты уйдешь в кабинет, или я…
Мел в полном изумлении остановился в ногах кровати. Она изгоняла его из собственной спальни! А как же примирение? Он что же, по ее мнению, недостаточно унижался, недостаточно стелился? Ну нет! У него тоже есть самолюбие!
— Хорошо, я уйду!!! Но вернут меня сюда только твои слезные просьбы, по своей инициативе я не приду. И еще одно условие: ни сыновья, ни окружающие не должны чувствовать нашу размолвку. На людях ты будешь вести себя без каких-либо закидонов. Травмировать детей я не позволю. Счастливо оставаться!
Яростно хлопнув дверью, он прошел в- гардеробную, собрал постельный комплект и спустился в маленький — 'Дашин' — кабинет, где стояла квадратная тахта.
Усталость и напряжение этого злосчастного дня сказались быстро: вскоре он заснул как убитый, тихонько всхлипывая.
Наутро выспавшись, но переполненный досадой, Мел спустился вниз. Даша сидела на диване с близнецами и читала им книгу. Увлеченные приключениями Буратино, малыши сидели с раскрытыми ртами и внимательно слушали. Они почти не обратили внимания на отца, что показалось Мелу очень обидным. С трудом скрыв досаду, он радостно воскликнул:
— Так вы уже готовы? И позавтракали? Сейчас я быстро проглочу что-нибудь. Дашенька, что у нас есть?
Даша ответила, но на кухню, как обычно, не пошла. Он поел в одиночестве и, появившись в гостиной, сказал:
— Ну все. Я пошел выводить машину. Одевай их, Даша, и потеплее оденься сама. Выходите на крыльцо и ждите меня. Да, не забудь захватить термос с горячим чаем!
— Я приготовила бутерброды и какао.
— Вот и хорошо.
Подъезжая к крыльцу, Мел поневоле залюбовался. Даша надела ярко-желтый спортивный костюм, набросив сверху серовато-сиреневый дубленый жакет; такая же шапочка красиво сидела на золотистых, слегка вьющихся волосах, делая ее лицо совсем юным. Рядом стояли два гномика в теплых комбинезончиках на гагачьем пуху, которые они покупали сыновьям на вырост. Один гномик был в васильковом с красной отделкой, другой в красном с васильковой отделкой. Задрав кверху мордашки, они серьезно беседовали с матерью.
'Ух, до чего же красиво мое семейство! А Даша у меня просто роскошная женщина! Я же всегда знал это и все-таки как долбаный полез к чужой б… Наладить, наладить все как можно скорее; ползать на брюхе, выворачиваться наизнанку, но добиться прежнего семейного благополучия!' — подумал он.
— Мальчики, забирайте санки!
Сыновья, забавно косолапя, поспешно спустились с крыльца и наперегонки бросились к гаражу. Мел, открыв багажник, пошел вслед за ними.
— Ну что вы там завозились? — ласково спросил он, обращаясь к пыхтящим малышам. — Давайте уж помогу!
Загрузив санки в багажник и усадив Дашу с детьми, Мел, обернувшись, спросил:
— Ну, куда поедем? Повезу-ка я вас под Барвиху. О'кей?
— О'кей! — радостно пропищали сыновья, которым очень нравилось это звучное, малопонятное слово.
…Солнце в этот день сияло как по заказу. Лыжники, саночники, просто гуляющие спускались и поднимались по горе, оглашая окрестности криками, шутками, смехом, а иногда и плачем.
— Ну что ж, Жорж-Алекс, садитесь вдвоем и смело вниз! — скомандовал Мел.
— Нет, Мел, одним я не разрешаю, — запротестовала Даша. — Здесь высоко, ты будешь их по очереди сопровождать!
— Мамочкино слово — закон, — развел руками Мел, виновато глядя на сыновей. — Ну кто первый? — Он оседлал санки.
— Я, я первый, — заволновался Георгий, — папочка, я с тобой!
Александр сосредоточенно изучал горку, санки, отца и брата.
— А ты, Саша, не хочешь первым? — стал подначивать его Мел.
— Я потом, вначале вы с Гошей. Я постою здесь с мамочкой.
После первого спуска сыновья вошли во вкус. Через некоторое время они уже съезжали втроем, смеясь и визжа на всю гору. В конце пути Мел лихо тормозил пятками, поднимая снежные буранчики, что вызвало у малышей бурный взрыв восторга. Иногда мальчики специально падали с санок, чтобы изваляться в снегу. Мел все им разрешал.
Поднимаясь в очередной раз наверх, Мел заметил, что близнецы о чем-то совещаются.
— О чем шепчетесь, Жорж-Алекс? — спросил он.
— Папа, — обратился к нему Александр, прокати, пожалуйста, мамочку! Мы веселимся, а она наверху одна, ей скучно.
— Конечно, парни, только помогите мне ее уговорить!
Даша под предлогом, что гора очень высокая, кататься отказывалась.
Поднявшись на гору, дети со всех ног бросились к матери, повиснув у нее на руках.
— Мамочка, пожалуйста, покатайся с папой! С ним совсем не страшно! Правда не страшно! Ну хоть один разок!
Мел вступил в игру:
— Карета подана, мадам! Давай, Дашенька, доставим сыновьям удовольствие, садись!
Даша, пожав плечами, села. Мел крепко обхватил ее за талию.
— Эх, прокачу! — крикнул он.
— Мамочка, не бойся, с папой не страшно! — запрыгали вокруг них малыши.
Санки, быстро набирая скорость, помчались вниз, в конце они перевернулись. Воспользовавшись моментом, Мел, заключил в объятия жену, крепко поцеловал ее в холодную, атласную щеку. Даша не сопротивлялась, но на его искупительный порыв никак не ответила.
Подхватив санки, они стали подниматься в гору. Близнецы, захлебываясь от смеха, бросились им навстречу.
— Мамочка, папочка, мы хотим есть, — закричали они в один голос. — Где наши бутерброды?
— С чего это вы взяли, парни, что у нас с собой буфет? — улыбаясь, спросил Мел. — Потерпите до дома!
Пока Георгий растерянно таращил глазки, хлопая длинными ресницами, Александр выступил вперед и непреклонно заявил:
— Мамочка сказала, что она взяла бутерброды и какао в термосе. Правда? — обратился он к матери.
— Правда, правда, борцы за собственные права, — засмеялась Даша.
— Ну, раз мама взяла, значит, быстро к машине! Там подкрепимся и согреемся, — скомандовал Мел.
Малыши, подталкивая друг друга, заспешили к машине.
— Им палец в рот не клади, — усмехнулась Даша, — все в папочку!
— Извини, дорогая, от лица общественности выступал Алекс, а он твой сынок! — сделал невинные глаза Мел.
— Неправда, я одинаково люблю обоих, — резко осекла его Даша.
— Конечно, конечно, я имел в виду только внешнее сходство, — поспешил загладить надвигавшуюся ссору Мел.
Включенный кондиционер нагнал в салон 'мерседеса' теплый воздух. Мел с Георгием расположились впереди, Даша с Александром сзади. Даша выдала сыновьям по бутерброду с любимой ими копченой
