заметный 'паучок'. Мел подумал, что это камень, и вздохнул с облегчением: стекло не пошло мелкой зернистой сетью, полностью препятствующей обзору. Когда он завел машину в гараж и рассмотрел повреждение, то понял, что это был не камень, а скорее всего, пуля, выпущенная из пистолета: края отверстия были круглыми и ровными.
Убить его на такой скорости не могли. Для этого одного пистолетного выстрела явно недостаточно. Возможно, кто-то хотел остановить машину, но кто?
Мел терялся в догадках. Кроме того, его мучил вопрос: говорить Даше или нет. Если сказать — она может сорваться, бедняжка! С другой стороны, он просто обязан поддерживать в ней бдительность, ведь на ней лежит безопасность сыновей и ее собственная безопасность… пожалуй, нужно сказать, но в легкой, иронической форме, дескать, наши оппоненты все еще не угомонились.
Поужинав вместе с женой, Мел, посмеиваясь, предложил ей пройти в гараж через внутреннюю дверь и поведал свои соображения.
Когда они вернулись в жилую часть дома, побледневшая и вся дрожащая Даша расплакалась.
— Сколько раз я тебе говорила, чтобы ты не ездил один в машине! Если что случится, тебе и помочь будет некому! Но ты умнее и храбрее всех. Тебе наплевать на меня, на то, что я волнуюсь каждый вечер!
Мел привлек ее к себе.
— Незачем волноваться, детка! Я же заговоренный! Кроме того, я тоже волнуюсь за тебя! Может, ты хочешь, чтобы охранники сопровождали нас в спальню!
Даша сорвалась. Она заколотила кулаками в его широкую грудь и закричала, захлебываясь слезами:
— Юморист несчастный! Я убью тебя, если ты будешь хохмить по поводу серьезных вещей!
— Ну вот, оказывается, и киллер уже залег в моей постели, — смеясь, сказал Мел, пытаясь шуткой разрядить обстановку. — Ах ты, моя домашняя мафия!
Но Дашу было не остановить.
— Если тебе наплевать на себя, то я не хочу оставаться молодой вдовой! Подумай о Жорж-Алексе! Ты хочешь их сделать сиротами? — Она принялась выкрикивать весь набор простых бабьих аргументов, которые женщины всех сословий, по крайней мере в России, имеют в избытке.
Мел услышал, как наверху раздались детские голоса; сыновья, привлеченные необычной для их дома ссорой между родителями, выбежали на лестницу узнать, в чем дело. Тотчас послышался голос няни. Мел понял, что она забрала близнецов и закрыла дверь на 'детскую' половину.
— Успокойся, Даша, войди в берега! Не хватает, чтобы дети видели, как мы ссоримся. Не устраивай для них стрессовую ситуацию, — сердито выкрикнул Мел и тотчас обнял жену, лишая ее свободы движения.
— Ну что ты, детка, перестань, успокойся… Он сел на диван, привалив ее к себе и ласково поглаживая по волосам. Даша тихо всхлипывала, уткнувшись ему в грудь.
— О Мел, я так люблю тебя, так волнуюсь. Я просто не представляю, как буду жить, если с тобой что-нибудь случится. Обещай мне беречься…
— Хорошо, малышка, я буду ездить с шофером, буду сидеть сзади, усилю личную охрану. Что еще ты хочешь?
— Я хочу, чтобы ты был жив и здоров, чтобы нам не дрожать за Жорж-Алекса, когда они гуляют, я хочу быть спокойной…
Мел молча гладил ее по волосам. Помолчав, Даша заметила робко:
— А что, если нам уехать на время из России?… Пока все успокоится… А, Мел?
— Что ты, детка?! Это абсолютно невозможно! Это значит, что мы потеряем все! В бизнесе, кто отступает, тот уже не возвращается. Я сделаю все, что ты просишь, но только здесь, в Москве, в России! Вы будете в безопасности! А теперь оставим этот болезненный разговор… Давай поднимемся к мальчикам.
Но Даша и не настаивала на продолжении разговора; первый камень брошен, от него будут медленно расходиться круги, и может быть, ее покорный супруг придет со временем к другому решению. Но процесс нельзя пускать на самотек… Нужно подтолкнуть…
К этому разговору им пришлось вернуться в позднем декабре, накануне Нового года. Мел приехал домой в восьмом часу, когда уже было совсем темно. Войдя в дом с большими свертками, перевязанными цветной пластиковой веревкой, он, не снимая дубленки, поцеловал Дашу:
— Посмотри, что я купил для Жорж-Алекса. Нет, нет, детка, не зови их! Иначе мальчики все раздраконят до праздника, сюрприза не получится… Что с тобой, малышка, ты чем-то расстроена? — заметил он необычную нервозность жены.
— Да, любимый, я скажу тебе после ужина. Поднимись наверх к детям, они тебя ждут. Но не позволяй им спускаться сюда — надо поговорить. Сейчас я тебя буду кормить: мясо или рыбу?
— Что за вопрос? Конечно, мясо, и побольше.
Пока Мел ужинал, Даша сидела рядом, не обмолвив ни слова о том, что ее беспокоит. Только когда он смаковал хорошее розовое вино, закусывая его ноздреватым сыром, Даша начала излагать причину своего волнения.
— Сегодня звонила мама. Им был угрожающий звонок…
— Что значит 'угрожающий', Дашенька? Чего от стариков хотят? — Мелу факт показался несерьезным.
— Угрожают, собственно, нам, но… через стариков. Сказали буквально следующее: 'Если ваш зять не угомонится, то вашей дочурке с внуками больше не выпутаться. То, что было, — это так, предупреждение…'
— Что значит 'не угомонится'? Они не расшифровывали?
— Я передала все дословно, что сказали маме. Она сразу записала… перед тем как звонить мне. Мел, мне страшно…
— Подожди, подожди, малышка, дай подумать. И не смотри на меня так. Я должен все обдумать хладнокровно.
Он ушел в кабинет, а Даша некоторое время продолжала сидеть за обеденным столом, отрешенно устремив взгляд в несуществующее пятнышко на скатерти. Потом она встала, вымыла посуду, но к Мелу не пошла, а присела на диван, дожидаясь, когда он спустится из кабинета.
Наконец он появился в гостиной.
— Знаешь, родная, я все обдумал. Хотя это и не пустые угрозы, я думаю, что дальше угроз дело не пойдет. Им нужно, если это хулиганская выходка, вытеснить меня из бизнеса; убирать меня физически не имеет смысла…
— Мел, что ты такое говоришь?! — в ужасе вскрикнула Даша.
— …потому что в этом случае все обязательства по моему банку примет на себя банк Николая, у нас соглашение. Значит, вырастет новый конкурент, укрепленный слившимся капиталом. Нет, им нужно вытеснить именно меня как физическое лицо, поставить фигуру послабее, полностью управляемую, и сохранить мой банк как сателлитную компанию.
— Мел, как ты можешь так хладнокровно рассуждать?! А как же мы с Жорж-Алексом? Нам жить в постоянном страхе? — ровным голосом спросила Даша.
— Не педалируй, Даша, ты выходила замуж за преуспевающего банкира и знала, что в наше время это небезопасно. Если я брошу хорошо развивающееся дело, я уже не смогу вернуться в него на те же позиции. Все наше благосостояние будет под угрозой. О вашей безопасности я уже подумал и еще подумаю. Усилю некоторые звенья. Вам ничего не грозит, малышка. Нет, я не могу рисковать благосостоянием семьи, нашего дома. У нас сыновья, им нужно дать пристойное образование. Нет-нет, я должен продолжать и расширять дело во имя нашей семьи…
— Кстати, о семье… — спокойно сказала Даша. — Я почти уверена, что беременна. У нас будет еще ребенок, Мел.
Мел, расхаживающий по гостиной, остановился как вкопанный, изумленно уставившись на жену.
— Господи, как же это случилось, Дашенька?! — ахнул он. — Так не вовремя, детка…
— Случилось, — констатировала Даша, не вдаваясь в объяснения. — Я думала, ты обрадуешься…
