название «Пермский». Губернская депутация вручила ему новое знамя, поднесла и государю подарок — сапоги из той самой партии, что губерния поставляла в армию.
Владыка был принят Николаем II. В беседе с государем преосвященный Андроник имел мужество сказать ему деликатно о том, о чем, возможно, никто до него не осмеливался говорить, — о Григорие Распутине, личности, недостойной быть приближенной к царской семье.
Государь терпеливо выслушал епископа, затем встал и позвонил в колокольчик. Вошел министр двора граф Фредерике.
— Граф, проводите владыку! — сказал государь министру и сам направился к выходу. Возле дверей он обернулся: — До свидания, владыка, советую вам не верить всякому вздору.
К прискорбию Андроника, государь ушел раздраженным, но владыка не мог не сказать ему того, в чем сам был убежден, и не ради своей, а его пользы и пользы государства.
По возвращении в Пермь преосвященный Андроник творит обряд освящения во время открытия первого на Урале университета и на молебне произносит напутствие: «Изучать Вселенную, человечество — главная задача университета. Но не нужно забывать, что познание истины всецело зависит от познания Духа, носившегося над первобытным хаосом, превратившего этот хаос во Вселенную. Нужно познавать Великого художника, там мудро украсившего мир»…
179
Наступил тревожный 1917 год. В феврале произошел государственный переворот, так называемая февральская революция. А в марте Николай И отрекся от наследственного родового престола.
В Перми, в Кафедральном соборе, при огромном стечении народа на литургии преосвященный Андроник обратился к прихожанам: «Вы ждете от меня слова… Что же могу сказать вам я, многогрешный… Не стало у нас царя… Как триста лет тому назад, в лихолетье, разворовали Отечество подлые людишки и ввергли его в погибель, так и ныне до этого довели бесчестные царские слуги».
Еще в середине пятого века до Рождества Христова лирический поэт Линдарь, которому более всего были ненавистны брань и раздоры, писал: «Даже глупцам легко потрясти государство, но трудно восстановить его без помощи богов». Теперь трудно представить, сколько бедствий принесли Февральская и Октябрьская революции, особенно последняя. К власти пришли большевики, которые на протяжении семидесяти лет в угоду лживой демагогии о всеобщем счастье и земном безбожном рае искореняли все то, что создавалось веками, выросло и появилось естественно. Ни один человек в здравом уме в исконно верующей стране, любящий и желающий ей добра, не станет преследовать религию своего народа, рушить дивные старинные храмы, вскрывать мощи святых, расстреливать священнослужителей, монахов и монахинь, живьем закапывать в землю архиереев, как это случилось в Перми.
Православная церковь всегда играла главенствующую роль в становлении русской государственности. Стоит вспомнить времена, когда вершилось строительство земли Русской; ее собиратель и молитвенник, преподобный Сергий Радонежский ходил и умолял удельных князей объединиться с Москвой, дать отпор супостатам лютым и создать Русское государство. Он же благословлял на священную битву с татарами на Куликовом поле Дмитрия Донского и послал с его войском двух иноков — Пересвета и Ослябю, один из которых и начал сражение в поединке с Челубеем.
Так было и по смерти Феодора Иоанновича, с кончиной которого пресеклась династия Рюриковичей, правивших Русью с IX века. Чтобы не допустить опасного межцарствования, управление державой принял Патриарх Иов, собравший Земский собор, дабы бить челом на царство Борису Федоровичу Годунову.
Патриаршее служение святителя Гермогена пришлось на время Смуты — правления самозванца Лжедмитрия и нашествия польско-
180
литовских захватчиков. Святейший Патриарх решительно стал против предателей и врагов Отечества, желавших ввести в России католичество и поработить русский народ. Его вдохновенные грамоты, рассылавшиеся по городам и весям России, призывали православный люд к освобождению родной земли. Святителя насильственно заключили в Чудовом монастыре в Кремле. Оттуда он обратился к русскому народу с последним посланием, благословляя на борьбу против завоевателей. После девяти месяцев заточения Патриарх Гермоген скончался в 1612 году мученически — от голода. Но вскоре русское ополчение, вдохновленное напутствием святителя, очистило Москву от интервентов.
В условиях смуты православная церковь всегда вставала на защиту интересов России. И когда в 1917 году царская власть пала, стране понадобился духовный вождь. Им мог бы быть только Патриарх. Но его не было. Русской церкви нанес страшный удар еще Петр I, лишив ее патриаршества, навязав ей синодальное управление со светским обер-прокурором. Иерархов православия никогда не покидала мысль о возвращении Церкви ее былой допетровской независимости, что исходило из самой сущности православного учения. Однако даже последний император, будучи болезненно верующим, не решился предоставить Церкви самостоятельность и вопрос о созыве Собора по восстановлению патриаршества все время откладывал.
После февральского переворота оставалась единственная надежда на Всероссийский Собор, к которому в православных кругах готовились уже давно. 15 августа 1917 года, в день Успения Божией Матери, в Успенском соборе Кремля открылся Собор Русской православной церкви. Избрание Патриарха состоялось 5 ноября 1917 года в храме Христа Спасителя под гром орудий большевистского восстания. Патриархом становится московский митрополит Тихон.
В работе Собора принимали участие делегаты от Перми — епископ Андроник и профессор церковного права юридического факультета Пермского университета Николай Николаевич Фиолетов. Оба они состояли в рабочих органах Собора: Владыка составлял самый обширный из документов Собора — Приходской устав, Фиолетов трудился над правовым положением Церкви в государстве в качестве секретаря отдела. Он был самым молодым делегатом Собора, ему исполнилось 25 лет, но среди московской интеллигенции, в религиозно-философском обществе его уже знали как одного из ведущих церковных деятелей, специалиста по каноническому праву, автора блестящих
181
очерков по христианской апологетике и книг «Церковь в обновленной России», «Государство и церковь».
В декабре делегаты Собора вернулись в Пермь. То, что увидел преосвященный Андроник в своей епархии, его крайне огорчило. В городе и губернии царила анархия. Начались грабежи имений, храмов, монастырей.
Владыка обращается к верующим с воззванием, призывая навести порядок, скорбит о распрях, служит молебны о примирении враждующих.
После рождественского перерыва к 20 января 1918 года делегаты Собора снова съехались в Москву. Нужно было принять важнейшие документы по вопросам церковной жизни: правовое положение Церкви в государстве, Приходской устав и другие.
Предчувствуя, что избранный Собором Патриарх может стать знаменем народа России и его предводителем, каковым стал в эпоху Смуты Патриарх Гермоген, Совет народных комиссаров торопливо принимает декрет об отделении Церкви от государства. Под запретом стало само духовное просвещение и воспитание народа: запрещалось преподавание Закона Божьего, закрывались духовно-приходские школы, семинарии и духовные академии, синодальные типографии передавались гражданским властям с приостановлением издания богослужебных книг, литература духовных учебных заведений уничтожалась или передавалась в гражданские библиотеки без права пользоваться ею, закрывались монастыри, лавры, даже такие центры русской духовности, как Троице-Сергиева лавра, которая, по словам отца Павла Флоренского, — единственный в своем роде мировой памятник «зодчества, иконописи, церковного пения и литургической поэзии», или Оптина пустынь, куда в свое время приходили за утешением Киреевские, Гоголь, Достоевский, Соловьев, Леонтьев, Лев Толстой. Шли санкционированные властью грабежи храмов, монастырей, конфискации имущества Церкви. Начались репрессии: аресты, ссылки, казни. В январе 1918 года был зверски убит митрополит Киевский Владимир.
В это трагическое время преосвященный Андроник шлет письмо из Москвы в Пермь, в котором декрет комиссаров об отделении Церкви называет грабительским и чудовищным, призывает верующих защищать свои храмы и грозит проклятием и отлучением от Церкви тем, кто тронет ее имущество. Только в середине апреля Андроник, возведенный в сан архиепископа, смог вернуться в Пермь, где за время
