Над головой у меня ветер свистел и выл в стальном такелаже. Я поспешил нырнуть в каюту.
Барометр нашего настроения упал еще больше, когда барабанная дробь по палубе возвестила о том, что крепкий ветер сопровождается дождем.
К частой дроби добавились гулкие звуки шагов.
– Отличная погода для плавания под парусами!..– провозгласил с ухмылкой Билл Маккэй, спускаясь по трапу.
Похоже было, что он и впрямь так считает.
Ян Таннберг, Палле Хансен, Мона Лиза, Ханс Фох и Эрик Турселль решили, что пришла пора покинуть чрево «Конни», и один за другим, чертыхаясь, выскочили на пристань. Вместе с остальными «Папенькиными мальчиками» и «Маменькиными сынками» они сгрудились у подветренной стороны ближайшего сарая. Мона Лиза пытался закурить, прячась за широкую спину Пера Таннберга.
– Идут!..– крикнул Петер Хольм.
Я поспешил подняться на палубу, надежно защищенный непромокаемой курткой и спасательным жилетом от дождя, который хлестнул меня по лицу.
У входа в канал Альбректсунд крутую волну бодал тупым носом малый буксир. Там, у начала фарватера, зюйд-вест позволил морю хорошенько разгуляться.
Следом за мной поднялся Билл.
– Точно, это «Торд»… – отметил он. – Приготовиться к буксировке… Все наверх!..
Он повысил голос, чтобы Чиннмарк и Мартин услышали его сквозь шум дождя и ветра.
– Сию секунду!..– прокричал из-под палубы Мартин. – Только застегну спасательный жилет!..
– Олл райт, приготовить буксирный конец, – скомандовал Билл.
Мы с Петером вдвоем распустили полутораметровую бухту – сто метров дакронового троса толщиной с запястье.
Тем временем Чиннмарк и Билл отдали швартовы «Конни».
– Длинный буксир… пойдем на длинном буксире!..– крикнул Билл.
После чего он, Мартин и Петер прыгнули на борт буксира. Я бросил им конец, и они жестами подтвердили, что все готово.
На «Конни» оставались мы с Чиннмарком.
«Торд» потянул яхту прочь от причала, и мы начали медленно потравливать трос.
На пристани «Папенькины мальчики» и «Маменькины сынки» махали нам вслед. Сквозь дождевую завесу мы едва различали их.
– До свидания весной!..– донесся оттуда чей-то голос.
Я стоял на руле, не позволяя «Конни» рыскать. Стальной штурвал холодил ладони.
Выйдя из гавани, у пляжа Калькебергет мы ощутили первый силовой прием штормового ветра. Многотонный корпус привстал на дыбы, весь такелаж вздрогнул. Яхта с грохотом врезалась в высокую волну, дрожа как от лихорадки.
Несколько секунд единоборство «Торда» и стихий не давало преимущества ни одной из сторон, затем «Торд» взял верх, и «Конни» медленно заскользила вперед по бурной поверхности моря. Взяв за ориентир вышку на пляже, я убедился, что дело идет на лад.
– Билл предпочитает не спешить… – сказал я.
– Незачем рисковать в такую погоду. Я кивнул.
– Похоже, они решили выйти за шхеры…
– С нашим такелажем ветру есть за что ухватиться. Нелегко будет буксировать яхту в такую погоду.
– Там в море будет попросторнее!
Нам приходилось основательно напрягать голосовые связки, чтобы перекричать симфонию шквалов. Ветровой орган гудел в полную силу своих труб. Уходя от волны, «Торд» прижимался к скалистому берегу Клёверэландет. Хотя ночь давно отступила, маяк на утесе перед заливом Бликст монотонно отстреливал свои световые послания. Вблизи берегов волны не так бушевали, но дождь с темно-серого неба больно хлестал лицо, мешая всматриваться в даль. Я прикрывал ладонью глаза.
– Тебе бы сейчас мотоциклетные очки с «дворником»!..– крикнул мне на ухо Чиннмарк, ухмыляясь.
Справа на берегу показались красные сараи и желтый каменный дом одной из баз лоцманской службы. На площадке перед домом лежала груда вех, которые предстояло подновить за зиму и снова выставить в море, когда растают льды.
Оставив позади остров Эрсхольмен, мы очутились в открытом море. Скальные банки по обе стороны фарватера тормозили сильный накат. Море, что называется, выворачивалось наизнанку. Перед бульдожьим носом «Торда» громоздились высоченные волны. В семидесяти пяти метрах впереди нас буксир пахал белопенные гребни, нырял в глубокие ложбины. От каждой волны, дубасящей форштевень «Конни», буксирный трос вибрировал, точно гитарная струна в руках испанского цыгана.
Я вел яхту по борозде, проложенной «Тордом». Мачта «Конни» качалась, подчиняясь ритму волн. Топ мачты рассекал дождевую завесу.
– Надо что-то подложить под трос на носу! – крикнул я Чиннмарку.
– Боишься, не выдержит?.. Перетрется?..
