Сначала пластиковый буй лежал неподвижно у правого борта лодки. Через несколько секунд он пошел, качаясь, наискось назад. Пять минут волны относили его от яхты на тонком лине. Мартин следил за компасом.
– Течение сто сорок градусов. – Он сделал запись в блокноте и произвел быстрый подсчет. – Скорость около двух узлов. Чуть меньше.
– Время?
– Двадцать две минуты пятнадцать секунд, – отозвался я.
– Двадцать две пятнадцать, – подтвердил Мартин, кпянув на свой секундомер.
Мы работали двумя секундомерами на случай, если один откажет. Билл стоял за стопроцентную надежность материальной части.
– Пойдем правым галсом, – тихо сказал Билл, поворачивая штурвал.
– Правый галс! – крикнул я под палубу.
«Леди» резала волну, оставляя серебристый след за кормой.
– Двадцать минут, – доложил я.
Слева по борту, впереди нас, с выбранным втугую стаксель-шкотом шла правым галсом «Инспирейшн». Ослепительно белый парус рассекал линию горизонта, словно крыло чайки. Форштевень разбрасывал пену.
– А вот и она, парни… – заметил Билл, прищурив глаза.
– Четырнадцать минут, – доложил я.
– Скорость хода восемь узлов… – считал Мартин показания лага.
– Попробуем стартовать курсом бакштаг, – наметил Билл следующий ход на шахматной доске океана. – Поглядим, на что способна наша «Леди».
Его мозг впитывал все нужные данные.
– Что, Билл, – поджилки трясутся?..– донеслось к нам с ветром.
Голос Неда Хантера, осклабившегося в белозубой улыбке. Во время нашего маневра «Испирейшн» сблизилась с «Леди» и теперь прошла совсем рядом встречным курсом. Она великолепно смотрелась против света. «Американское копье» – так называли ее некоторые газеты.
– Удачи, Нед!.. Она понадобится тебе на этой калоше!..– отозвался Билл, махая рукой нашему сопернику.
Его улыбка уступала шириной, но не сердечностью улыбке Хантера. Рулевой «Инспирейшн» поднес ко рту рупор ладоней, однако на этот раз его слова утонули в шуме ветра и волн. Расстояние между яхтами быстро росло. Как бы то ни было, старые пираты успели принюхаться друг к другу перед началом битвы за «Старую Кружку».
Выстрел! Дым над стартовой пушкой сразу развеялся. Предварительный сигнал…
– Десять минут до старта! – крикнул я.
Мошь моего голоса возросла на несколько децибелов.
– Они поворачивают, – тут же доложил я.
В мои задачи входило следить за маневрами соперника. Билл поглядел назад, щурясь от солнечных бликов на воде.
– Идем вдоль линии бакштагом, – распорядился он. «Леди» оседлала гребень волны под ветром от стартовой линии.
– Потравить шкоты.
Мы миновали подветренный флаг.
– «Инспирейшн» прямо за кормой, идет тем же курсом, что мы, – доложил я.
– Восемь минут.
– Две минуты тридцать секунд от подветренного флага, – доложил Мартин.
– «Инспирейшн» поворачивает и уходит курсом бакштаг.
– О'кей, приготовиться к повороту оверштаг, – скомандовал Билл.
– Выбрать шкоты!..
Блоки тихо запели, когда Палле Хансен и Христиан Ингерслев принялись выбирать стаксель-шкот. Эрик, Стейн и Руалд втроем выбрали грота-шкот лебедкой, установленной на миделе.
– Приготовиться!
– Поворот! – Билл выполнил поворот оверштаг и увалился, так что мы легли на контркурс.
В двухстах метрах впереди нас Нед Хантер провел «Инспирейшн» мимо наветренного стартового флага.
– Шесть минут до старта.
– «Инспирейшн» приводится перед судейским судном, – доложил я.
Стремительно убегали секунды.
