Я откусил клещами тридцать сантиметров троса, скрутил, обмотал липкой лентой и засунул в нагрудный карман. Одно было ясно: необходимо возможно скорее рассказать о своем открытии Биллу. И обо всех других случаях. А впрочем, стоит ли… Все ли я знаю о Билле? В памяти возникла картина его разговора с Учтивым господином в гавани Марстранда. Это воспоминание все время мучило меня.
Быстро срастив поврежденный фал, я поспешил в «Клифф-Уок-Мэнор».
Билл ждал меня в вестибюле.
– Что-то ты долго, – заметил он.
– Пришлось потрудиться.
– Срастил фал?
– Конечно.
– Сплесень больше не полетит к чертям?
Я никогда не видел Билла таким усталым. Под глазами пролегли темные круги.
– Билл, помнишь – прошлым летом в Марстранде ко мне подходил один господин с портфелем?
– Господин с портфелем?..– удивленно произнес Билл.
– Потом он еще говорил с тобой на набережной. Билл помолчал, глядя вдаль, как будто рылся в памяти.
– Кажется, припоминаю… – сказал он наконец.
– Ты с ним знаком?
– Нет… Он искал тебя в гостинице. Потом на набережной я спросил, нашел ли он тебя. А что, Морган?
– Да нет, я просто так… Мне показалось, что он твой хороший знакомый.
Вот и все. Естественное объяснение терзавшей меня загадки. У меня гора с плеч свалилась. Теперь можно спокойно рассказать о диверсиях против операции «Отче Наш». А впрочем? Я смотрел на непривычно изменившееся лицо Билла. Мне даже стало не по себе. Он посерел, чего и прочный загар не мог скрыть, осунулся. Постарел…
– У тебя усталый вид, Билл, – сказал я.
– Желудок что-то барахлит… Перед финалом всегда нервы не те. – Видя мою озабоченность, он через силу улыбнулся и поспешил добавить: – Ничего, Морган, я привычен.
– Вот уж не думал, что у тебя могут шалить нервы. Билл направился к лестнице.
– За ночь отосплюсь, отдохну и опять буду в боевой форме… Не волнуйся. – Остановившись у нижней ступеньки, добавил с улыбкой: – Завтра снова выходим на дистанцию, Морган. Выходим, чтобы победить.
С этими словами он зашагал вверх.
– Билл!..—крикнул я.
– Что, Морган?
Осталась одна гонка. Последняя, решительная. Труднейшее испытание для каждого из нас, а для Билла – особенно. Уверенность, выдержка рулевого – залог успеха. Ничем не потревоженный крепкий сон ему нужнее, чем кому-либо. Вправе ли я добавлять Биллу нервотрепки? Расскажи я про кусок троса в моем кармашке, он придет в бешенство.
– Что тебе, Морган? – нетерпеливо повторил Билл.
– Спокойной ночи!
– Это все? – Он смотрел испытующе, словно догадывался, что меня что-то гнетет.
– Все, все, – сказал я.
– Тогда тебе того же!..
Я слушал, как Билл идет по коридору. Как входит в свой номер и закрывает дверь.
Пусть то, что известно мне о диверсиях, еще сутки останется тайной. Пока не завершатся гонки на Кубок «Америки». Чертовски тяжелое бремя… И верно ли я поступил?
Мне бы тоже лечь и выспаться, набираясь сил. Вместо этого я апатично сидел у себя в кресле, загружая пепельницы окурками. В голове вертелась одна мысль: «Кто это сделал?.. Кто это сделал?»
Я все время убеждал себя, что мои товарищи-парусники не причастны к диверсиям. Даже когда «Конни» пошла ко дну. Я выстроил версию, по которой некто посторонний засунул мой нож в трубу гальюна. Ну, а на самом деле? Не будет ли более верным предположить, что это сделал один из моих товарищей? За полчаса до нашего выхода в море.
Если же допустить такую возможность…
Память сразу подсказала: Мартин.
Как это было? Буксир «Торд» входил в гавань Мар-странда. Билл подошел ко мне и велел готовиться к буксировке… Крикнул «Все наверх!», чтобы его услышали Чиннмарк и Мартин. Что было дальше? Мартин поднялся не сразу. Он задержался под палубой «Конни» и что-то прокричал в ответ. Что-то насчет спасательного жилета… Ну да, я и теперь слышал его голос: «Только застегну спасательный жилет!»…
Может быть, он в эту минуту был занят совсем другим делом?
Нет, это исключено. Только не мой старый приятель Мартин! Мы же с ним знали друг друга еще
