умышленно отвлекла вас. Или рассчитывала пробраться к реактору.
— Не верю, что соплячка способна на такое. Да ты посмотри на нее — полная дурочка. Болтала какую-то чепуху. Соблазнить меня пыталась, на реактор посмотреть хоте… Твою мать! Ты можешь быть прав. Деваха явно перестаралась.
— Предлагаю разобраться наверху. — Ветров поднял телеведущую и закинул себе на плечо.
Полковник не колебался:
— Вперед! Они наверняка запланировали нас раздробить и перебить по одному. Наших же могли атаковать, пока я здесь с этой лярвой маялся! Вот те на, как меня угораздило.
— Выстрелов не слышно, — сообщил Ветров. — Но поторопиться стоит.
Орлов оглушительно фыркнул и сорвался с места. Но не успел Роман сделать и двух шагов следом за ним, как полковник внезапно остановился. Наклонил голову, прислушиваясь к чему-то.
— Странно, — пробормотал он.
Ветров молчал. Нахмуренно поглядывал на Орлова. Ему не терпелось поскорее вернуться к своим — за это время могло произойти много неприятного. Но у командира был такой ошарашенный вид, что стоило подождать. Вдруг он нашел выход из опасной ситуации?
Полковник тряхнул головой, несколько раз моргнул.
— Ты чувствуешь тепло? — обратился к лейтенанту.
— Как же не почувствовать, после такого-то бега, — удивился тот. — Мы с вами за девицей добрых полкилометра по коридорам и тоннелям намотали.
— Нет, это другое. Точно бутылку водки вылакал залпом. Греет изнутри. Не чувствуешь?
Роман помотал подбородком.
— У меня есть подозрение, что один из реакторов бабахнул, — задумчиво произнес Орлов, поднимая руку и глядя на ладонь. — Кажется, внутреннее жжение возникает от радиационного воздействия. Мать твою, печет, точно в кислоту нырнул.
Ветров поежился, и сам прислушиваясь к ощущениям. Ни теплоты, ни жжения он не чувствовал. Обычное состояние — разгорячен после физических упражнений.
— Если деваха — террорист… — вслух подумал полковник. Взглянул на Романа: — А ну-ка, проверь вход к реактору. Докладывали, что дверь герметично закрыта аварийной системой — даже ПТУРом не пробьешь. Уж не знаю, кто закрыл…
— Дедок один, — подсказал Роман. — Единственный уцелевший работник электростанции. Сейчас сидит вместе с ребятами и майором Свистюком в управленческой комнате. Мировой дед! Полный кавалер Славы.
— Будет ему еще и Герой, раз станцию обезопасил. Но дверку ты проверь. Что-то нехорошее там, чувствую, происходит.
Ветров небрежно свалил девушку с плеча и подошел к двери. Идеально круглая створка с виду напоминала сплюснутый танк и весила не меньше. В движение ее приводил наверняка мощнейший механизм, который включался маленьким пультом у двери. Пульт не работал. Однако дверь поддалась и с тяжелым грохотом отъехала в стену, едва Роман надавил плечом.
— Вот тебе и заблокировал, — присвистнул полковник. — Получается, твой мировой дедок заодно с террористами.
— Быть того не может, — не поверил Роман. — Нутром чую, что дело в другом.
—
— Неплохо я ее стукнул, — пробормотал Ветров.
После такого удара человеку полагается полчаса находиться в отключке. Или не смог ударить женщину в должную силу?
Девушка тупо смотрела в потолок и не пыталась подняться. На лице блуждала кривая ухмылка — то ли от боли и стресса, то ли признак психического расстройства. Губы снова разжались:
—
— Кому? — спросил полковник, приближаясь к Людмиле.
—
— Это ваши дебильные борцы за экологию?! — гавкнул Орлов.
—
— Кто это такие? — нахмурился полковник. — Кто такие Отцы?
—
— Спрошу по-другому: чего они хотят?
—
— Конкретнее! — приказал Орлов.
Людмила молча смотрела в потолок.
Полковник сорвал с плеча «винторез» и приставил дуло к груди девушки:
— Говори, тварь тупорылая! Не то насквозь прошибу!
Молчание. Беззаботное лицо, детская улыбка.
— Чего хотят Отцы? У них есть требования, конкретные задачи, цели?
—
— Слишком уж дурно пахнет это твое «обезопасить». Скорее воняет террористической идеологией и завоеваниями, — заметил Ветров.
Он немного отошел от двери и облегченно вздохнул — желания входить в реакторную и «проверять» не испытывал.
Полковник это заметил. Ругнулся неопределенно. Спросил, яростно взирая на телеведущую:
— От чего твои е…ные Отцы хотят нас обезопасить?
—
— Говори! — прошипел Орлов, надавливая винтовкой. — Застрелю ведь! Неужели не боишься умереть?
—
— Да что с тобой такое? Хочешь сдохнуть за идею? — Полковник сильно ударил девушку стволом в солнечное сплетение.
Людмила не шелохнулась. Только дрогнули уголки губ, будто девушке невероятно смешно. Казалось, перед Орловым лежит улыбающаяся восковая фигура.
— Говори, мразь! — Полковник со щелчком передвинул плашку «винтореза» в режим автоматической стрельбы. — Ты ведь не хочешь разлететься дерьмом по полу! Нет? Что тебе известно?
—
— Да это же робот какой-то, — решил Роман. — Слышали о Белом Братстве? Я тогда очень маленьким был, не все помню… Зомбированная. Странно, что проявилось только сейчас. Или какой-нибудь код сработал?
— Слышали, — рявкнул полковник. Схватил телеведущую за волосы и приподнял. — Что такое ген- изменение? Много ваших херовых Отцов рыщет вокруг станции?