Ленка задумалась. Минуту спустя она подняла глаза на мужа и тихо сказала:
– Ромка, я у тебя ужасная дура.
– Глупости не говори, – ласково потрепал ее по волосам муж. – А на Алиску не обращай внимания, хорошо?
Лена покивала, а на будущее сделала для себя выводы. Теперь она старалась меньше говорить и больше слушать – и с удивлением обнаружила, что так сходится с людьми гораздо быстрее. Когда кто-нибудь из знакомых девчонок начинал хвастаться своим мужем, она на ту смотрела с сочувствием, потому что научилась ловить чужие взгляды и правильно оценивать их. Но сама ничего не говорила, только кивала время от времени и вспоминала себя.
А Алиске, позвонившей на следующее утро в дверь, чтобы как ни в чем не бывало попросить купить хлеба, она спокойно сказала:
– Знаешь, Алис, надоело мне по магазинам за тебя таскаться. Оторви задницу от дивана и сходи сама.
Алиска прищурилась, покивала чему-то и ушла. Больше она к Ленке не обращалась.
Жизнь Лены и Романа текла дальше спокойно и безоблачно. Ленка решила было, что ей стоит родить ребенка, чтобы все было как у людей, но выяснилось, что у нее имеются проблемы по женской части. Ни ее, ни супруга это особенно не расстроило. Роман вообще к детям относился без восторга, а ей самой вполне достаточно было мужа – он заменял и ребенка, и отца, и друга, и любовника. Получив для себя достаточное обоснование их бездетности, Ленка выкинула мысли о ребенке из головы и устроилась на работу.
И ей опять помог Роман. На работу она устроилась сама, безо всяких там звонков и просьб, а вот в коллективе, состоящем из девяти разновозрастных и разностервозных дамочек, у нее начались сложности. Ленка начала работать очень активно, яростно, хватаясь за любое поручение, что пришлось по душе начальнику, пятидесятилетнему здоровяку, и пару раз он при всех поощрил ее. Это и стало поводом к травле. Как всякий новичок, Ленка делала ошибки, не знала, где что лежит и долго путала имена коллег. Любой ее промах становился предметом для обсуждения, и скоро Ленку, вкалывающуюкак лошадь, начали буквально выживать из коллектива. Ее демонстративно не приглашали на совместное отмечание дней рождения; ей «забывали» передать указания начальства; с ее стола начали пропадать мелкие предметы; а когда Ленка обращалась к дамам с вопросами, те оскорблялись и советовали ей вести себя более цивилизованно. Через два месяца после начала работы она решила уволиться и искать новое место. И вот тут-то на помощь пришел Роман.
Он спокойно и доходчиво объяснил жене, что ее поведение – типичное поведение жертвы, которая сама провоцирует коллег. Да, ей не повезло с коллективом, но нет никакой гарантии, что повезет со следующим, поэтому нужно приспосабливаться к тому, что есть. Через двадцать минут после начала их разговора Ленка вытерла слезы и спросила, что ей нужно делать. Роман улыбнулся и начал объяснять.
Она сама составила примерные психологические портреты каждой из своих коллег, а Роман рассказал, как и с кем нужно разговаривать. Довольно долго Лена училась не замечать подколок, порой очень злых, не комплексовать из-за того, что Ирина Андреевнаязвительно отозвалась о ее новой юбке. Она держалась отстраненно, но при этом старалась не стать белой вороной. Через полгода после ее разговора с мужем Ленка подвела итоги: она вписалась в коллектив, заняв в нем свое место. К ней очень хорошо относился шеф, а восемь из девяти дам десять раз подумали бы, прежде чем задеть ее. Девятая не задумывалась об этом вовсе – она изменила свое мнение о Ленке в противоположную сторону и после работы приглашала в кафе, где жаловалась на свою жизнь и мужа-обормота. Ленка сочувственно кивала и говорила, что у нее дома абсолютно такая же картина. Ей повысили зарплату, и половина из ее коллег признали, что вполне заслуженно.
Только один итог она не могла подвести, потому что для этого нужно было взглянуть на себя со стороны. Ленка становилась совершенно другим человеком, причем очень быстро. Она впитывала уроки мужа, как губка, а тот только радовался, видя, как она адаптируется к новым условиям существования.
И спустя шесть лет после свадьбы жизнь их была такой же счастливой, как и вначале. В том простом понимании счастья, когда утром хочется идти на работу, а вечером хочется идти домой».
Максим закончил читать и посмотрел на Дашу, гладящую белье.
– Ты хочешь сказать, остальные четыре – такие же? – осведомился он.
– Что? А, ты уже прочитал… Да, по-моему, на каждом листке из них просто описывается какой-то эпизод из жизни людей, и все.
– И зачем это нужно было прятать? Ерунда какая-то. Ладно, сначала нужно все прочитать, а потом уж выводы делать. Но, по-моему, в первой истории нет ничего криминального. Кстати, Дашка, – хлопнул он себя по лбу, – я же забыл за квартиру заплатить! Сходи завтра, а то нам телефон отключат.
Даша кивнула и выключила утюг.
– Максим, мне нужно тебе кое-что сказать, – начала она, облокотившись на гладильную доску.
– Ну-ка не ломать агрегат! – приказал муж. – Черт его знает, когда новую купим. Ой, елки-палки, у меня же совершенно из головы вылетело со всеми твоими рукописями… Ты зачем к нотариусу-то ездила? Ездила вообще или нет?
– Я, собственно, именно про нотариуса и хотела тебе рассказать, – медленно заговорила Даша. – Видишь ли, Максим, Боровицкий оставил мне в наследство квартиру.
В комнате повисло молчание – Максим переваривал информацию.
– Где? – спросил он наконец.
– Не знаю, – растерялась Даша от такого практицизма. – На Бонч-Бруевича где-то. А что?
– Дашка, ты не врешь? – подозрительно спросил муж.
– Да говорю тебе, нотариус сегодня прочитал завещание. Мне по нему достается от Петра Васильевича квартира.
На лице Максима сменилось несколько выражений – недоверие, ошеломление, изумление, радость, – и наконец счастливая улыбка расплылась по его лицу. Ни слова не говоря, Максим откинулся на спинку кресла и рассмеялся счастливым смехом.
Даша понимала, почему он смеется. Маленькая двушка с картонными стенами, в которой они жили сейчас, была куплена ими в кредит, и каждый месяц Максим отдавал большую часть своей зарплаты, чтобы расплатиться по нему. На оставшуюся часть и на то, что зарабатывала Даша, они и жили. Но все траты высчитывались ими до мелочей. Покупка новой пары обуви была событием. Велосипед для Олеськи они купили старенький, уже бывший в употреблении и поэтому недорогой, а сами только вздыхали, глядя на сверкающих красавцев в спортивных магазинах, на которых так хорошо было бы кататься по их лесопарку всем вместе. Да, свалившееся на голову наследство решало многие, очень многие проблемы.
– Господи, жена моя ненаглядная! – выдохнул Максим, по-прежнему счастливо улыбаясь. – Неужели наконец-то и до нас она дошла?
– Кто? – не поняла Даша.
– Ну как кто? Халява! Неужели старикан и в самом деле оставил тебе квартиру?! Да я за него молиться буду до конца…
– Максим, подожди радоваться, – перебила его Даша.
Выражение счастья мгновенно стерлось с его лица, он уселся в кресле поудобнее и усмехнулся, но уже совершенно невесело:
– Вот так я и думал, что какая-нибудь засада все-таки имеется. Не может такого быть, чтобы фортуна повернулась к нам лицом и при этом не сделала козью рожу! Ну, что там с твоим наследством? Старикан был невменяем на момент написания завещания?
– Нет, тут как раз все в порядке, – осторожно ответила Даша. – Просто я все равно откажусь от наследства. Так что не радуйся раньше времени.
Глава 6
Утром Максим ушел на работу, не поцеловав жену на прощание, и сам запер за собой.
